- Ну что-же ты, Слава, - она подошла ко мне, взялась за ремень
на брюках, и мгновенно расстегнула его, явив серьёзные навыки в
раздевании мужчин. Я-же стоял, как загипнотизированный, боясь
пошевелиться. Она сдёрнула с меня брюки вместе с трусами одним
резким движением, как фокусник сдёргивает тряпку со шляпы, в
которой сидит заяц.
- Михална, окстись! Ну посмотри на себя и на меня! И ты хочешь,
чтобы я удовлетворил тебя вот этим? – я показал на свой конец,
который, впрочем, уже не был так-уж безнадёжно вял, как до того
момента, как я оценил тело Михалны.
- Трахать молоденьких пигалиц каждый может. Им надо-то три
сантиметра сосиски и две минуты времени. А ты попробуй вот так,
героически преодолевая собственные стереотипы и амбиции, - она
подошла ко мне вплотную и взялась своей трудовой мозолистой рукой
за мой член. Член, однако, отреагировал так, как нужно, как-бы
говоря мне: - «Ну а чо, её тоже есть куда…».
- Давай, Слава, смелее, - сказала Михална, почувствовав рукой
метаморфозу, произошедшую с членом, и потянув меня прямо за него к
себе, увлекая на свежеразложенный диван, - Трудности закаляют
характер!
«Эдик, сука… знал ведь…» - подумал я, услышав знакомую фразу, -
«Ну ладно, Михална, ты хотела секса – его есть у меня!».
Я толкнул Михалну рукой, заставляя лечь на спину, своими
коленями раздвинул её ноги, и поднял одну из них, положив себе на
плечо. Её таз оказался приподнятым и мне понадобилось лишь немного
присесть, чтобы войти. Вопреки ожиданиям, когда вошёл, у меня не
возникло ощущения, что я вальсирую один в пустом танцевальном зале.
Стенки влагалища плотно обхватывали мой член, а свежевыпитый
алкоголь притуплял ощущения, но это и хорошо, на дольше хватит.
Михалне понравилось. Через несколько движений она закрыла глаза,
притянула колено второй ноги к себе, а другой рукой вцепилась в мою
руку, держащуюся за её бедро. Я стал вводить в неё член в среднем
темпе, стараясь держать амплитуду максимальной. Вскоре дыхание
Михалны сделалось частым и поверхностным, стали вырываться
приглушённые стоны. Я погладил её бёдра и живот, дотянулся до
груди, оценив её упругость, сжал затвердевший сосок, что вызвало
более громкий и протяжный стон, спустил руку на лобок, найдя
большим пальцем клитор. Я ожидал, что мне придётся поработать над
Михалной не меньше пятнадцати минут, однако уже минут через десять
услышал: