– Соответствующие, это какие? –
уточнил я, так как Илона почему-то замолчала не спешила раскрывать
тему.
– Понятно, какие… Если рыцарство –
значит, некромантия запрещена под страхом смерти, магия вызова
также сильно ограничена. Все приезжие с нечистой человеческой
кровью находятся под строгим присмотром городской стражи и имеют
право селиться в городе только по специальному разрешению Совета
Рыцарства. Само собой, Орден Ассасинов и Гильдия Воров также
официально запрещены в Холфорде. Хотя воров там хватает!
– А вы были в Холфорде? –
поинтересовался Пузырь.
– Была, конечно, и не один десяток
раз. Жить рядом со столицей и за всю жизнь не посетить её, такое
просто невозможно. Туда стоит съездить хотя бы ради осенней
ярмарки. Эта огромная ярмарка длится полторы недели, а купцы
стекаются со всего континента. На дни ярмарки в Холфорд пускают все
расы, и даже орков.
– А из других миров на ярмарке купцы
бывают? – полюбопытствовал я.
На мой вроде простой вопрос Илона
ответила далеко не сразу, а сперва задумалась и словно подбирала
слова:
– Из других миров купцы бывают, но с
этим не всё просто. Во всех мирах чужаков не любят, боятся, не
понимают. Скорее всего, чужака если обнаружат, то просто сожгут на
костре. Вот, к примеру, когда восемьсот лет назад драконы напали и
разорили Озёрный Край, множество беженцев и переселенцев хлынули в
соседние страны и даже в другие миры. Одна большая группа беженцев
сумела найти и активировать древний кельтский портал и оказалась на
Земле в Европе. Так их потом веками по всей Европе отлавливала
Инквизиция и уничтожала.
– А зачем отлавливала и уничтожала? –
почему-то шепотом спросила Фея.
– Как зачем? Они ведь поклонялись
другим богам, они несли другую веру и угрозу Церкви. Они были
необычными, творили чудеса и смущали этим народ. Среди беженцев
Озёрного Края оказалось немало сильных магов, а также хороших
лекарей, которые могли лечить болезни, считавшиеся на Земле
неизлечимыми. Они лечили даже чумных и прокажённых. Веками потом в
Европе сжигали на кострах за малейшее подозрение в колдовстве, пока
не уничтожили практически всех беженцев и их потомков. Оставшиеся
переселенцы растворились среди населения Европы, приняли
христианство, ислам или иудаизм и не рассказывали о своем
происхождении даже своим собственным детям.