Вскоре мы вошли в лес. Дварфы стали
чуть более настороженными, но всё-таки близкой схватки не ожидали –
некоторые из них даже от жары сняли кольчуги и шлемы. Несколько раз
дорога раздваивалась, но у каждой развилки непременно стояли
аккуратные указатели с надписями, выполненными причудливыми и
непонятными рунами. Фея аккуратно зарисовывала надписи в свой
блокнот, а я поинтересовался у Суртака – что написано на
указателях? Ответ Суртака меня сразил наповал. Оказывается, он
вообще не умел читать и просто вёл обоз знакомой дорогой. Более
того, читать не умел никто из дварфов в обозе. И только в подземном
лагере Тумик Тяжёлый умел писать и читать на двух языках,
научившись этому в своих странствиях.
Дорога оказалась безлюдной, лишь один
раз навстречу нам на лошади быстро проскакал вооруженный мечом
юноша в богатых одеждах. А вот лес жил своей жизнью – пели птицы, я
пару раз видел в ветвях деревьев каких-то зверьков вроде куниц,
однажды дорогу нам перебежал олень с красивыми ветвистыми рогами.
Дварфы не задерживались ни на минуту и упорно шли вперёд. Под вечер
у меня уже еле передвигались ноги, Пузырь тоже устал и даже скинул
тяжёлую кольчугу и ненавистные сапоги. Но на дварфов усталость не
действовала, и они внешне неторопливо, но планомерно двигались
вперёд.
Наконец, за очередным поворотом
дороги мы просто увидели вдали деревянный частокол внешней стены, а
ещё через пять минут Суртак уже стучался в окованные металлическими
полосами деревянные ворота. Над забором показалась белобрысая
голова какого-то мальчишки. Он осмотрел нас, развернулся в сторону
посёлка и начал громко звать отца.
Через минуту ворота приоткрылись, и
бородатый мужик в помятом шлеме поинтересовался целью нашего
приезда, как будто это и так не было ясно. Я несколько переживал по
поводу возможной пошлины за вход в посёлок, так как денег у меня
вообще не осталось. Но нас пропустили внутрь без всяких сборов –
было видно, что местный люд не избалован торговыми караванами и
искренне рад появлению нашего обоза. Дварфы вывели телеги на
маленькую площадь в центре посёлка, и вокруг сразу же собралось
едва ли не всё местное население – почти сорок человек.
Тут же завязалась торговля. Народ
покупал ножи, наконечники для стрел, ножницы, гвозди, недорогие
брошки, кольца и всякую другую мелочь – в этом маленьком посёлке не
имелось своего кузнеца. Явился в сопровождении пары ополченцев и
местный староста – худющий лысый мужик со страшным косым шрамом
через левую щёку. После недолгого торга он приобрел три открытых
шлема и два треугольных щита.