Аладьин с Новоселецким возвращались домой далеко за полночь.
– Прислуга клянётся, что никого из чужих в дом не пускали.
– А много у Чикиных прислуги? – спросил Василий.
– Семья Долговых. Жена – кухарка, дочь – горничная. А муж – дворник, при кухне помогает и вообще по хозяйству.
– А как можно попасть в дом?
– Два входа, – пояснил Новоселецкий, – Парадный и через кухню. Парадный за нами закрыл сам Чикин. После нас никто не приходил. На кухне постоянно находилась прислуга. Спрашивается, как чужая девчонка попала в дом?
– Через окно.
– Окна в это время года открытыми не держат, – напомнил Новоселецкий.
– А действовала воровка уверенно, – подметил Аладьин, – Никаких лишний движений. Откуда она так точно знала места, где лежат драгоценности?
– Тоже мне секрет! Зайди в любой дом; все женщины хранят их в ящике комода возле кровати!
– И всё же, это было смело; залезть и ограбить дом, в котором полно гостей. Митрофан Иванович, а ведь это вызов.
– Какой ещё «вызов»? – насупился Новоселецкий.
– Обратите внимание, Своё первое ограбление в нашем городе «Оборотень» совершил именно в том доме и в то время, когда там были полицейский исправник и его первый помощник. Он бросил нам перчатку!
– Идите Вы к чёрту с Вашими аллегориями!
Раздеваясь перед сном, Аладьин уронил жилетку, и из кармана что-то выкатилось. Он наклонился – ах, да! Как же он про него забыл? Камешек из ладони мёртвого Дюрягина.
Василий небрежно положил его на этажерку. И широко зевнул. Какой же был насыщенный день! И сколько осталось вопросов. Впрочем, утро вечера мудренее. Утром к нему придёт Анна Яковлевна. Надо быть выспавшимся.
Василий проснулся от стука в дверь. На пороге оказалась Тата Дядина:
– Доброе утро, Василий Кириллович. Маменька просит Вас позавтракать с нами. Не откажите.
Он взглянул на часы – девять утра. Проспал! Через полчаса придёт Исупова. И готовый завтрак у Дядиных был бы очень кстати.
– Благодарю Вас. Я буду через пять минут.
Разговоры за завтраком были одни – о вчерашнем ограблении Чикиных.
– Василий Кириллович, это правда, что грабителем был ребёнок? Какой ужас! – закатывала глаза Вера Никитична, – Молочница мне сказала, что кухарка Чикиных проплакала всю ночь; опасается, что Елена Аркадьевна теперь уволит её со всем семейством. А Вы тоже подозреваете слуг?