сжечь на костре.
– Фашисты! – закричал Лёня и стал биться об пол как рыба об лед.
– Напрасно вы усугубляете свое и без того незавидное положение. Иван Иванович страсть как не любит фашистов, по причине чего кое-кого по сей день изводит газом, – сказал Дмитрий Сергеевич.
– Пускай гордится, что его, как Орлеанскую деву, – сказал Иван Иванович.
– Что я вам сделал? – закричал Лёня.
– Ты еще спрашиваешь?! Ну, паразит! – возмутился Иван Иванович.– Мой господин, можно я этому ворюге в здоровый глаз дам?
– Не надо, Иван Иванович, воровство насилием не искоренить, а вот огнем извести возможно.
– Я больше не буду! – снова стал жалобно просить Лёня.
– В этом мы не сомневаемся! Иван Иванович, приступайте.
Лёня позеленел от страха, и до конца осознав, что с ним не шутят, а на самом деле подвергнут страшной казни, лишился чувств.
– Так даже лучше, – сказал Дмитрий Сергеевич, – меньше беспокойства соседям!
– Это самосуд! – воскликнул Рублев и хотел справиться о самочувствии Лёни, но ему преградили дорогу близнецы Ивана Ивановича.
– Это что еще за выходки, пропустить Егора Игоревича! – очень строго сказал Дмитрий Сергеевич, и слуги беспрекословно подчинились.
Рублев бросился к Лёни и, склонившись над приятелем, взволновано сказал: «Он же без сознания, снимите с него наручники!»
– Милосердие – противоположная сторона благородства, – сказал Иван Иванович своему близнецу.
– Не может быть! – воскликнул близнец Ивана Ивановича и развел руки в стороны.
– Еще как может, и Егор Игоревич тому подтвержденье.
– Вы так думаете?
– Что значит, думаете, я уверен наверняка! – снова пришел в не себя Иван Иванович.
– Что вы опять сцепились! Делайте, что велел Егор Игоревич, да поскорей, – рассердился Дмитрий Сергеевич.
Иван Иванович снял наручники и спрятал их под плащом.
Под душещипательные стоны очнувшегося Лёни в квартиру вошла приятная особа в светлом чудном пальтишке.
Сидевший до этого на диване Дмитрий Сергеевич встал. Близнецы Иваны Ивановичи расступились. Рублев, склонившийся над стонущим приятелем, рассеянно поздоровался.
Кукольное фарфоровое личико исказил страх, голубые глаза заволокло пеленой и блондинка, стройная, как веточка вербы, упала в обморок. Нет, позвольте, просто уснула!
– Это радикально меняет дело! – сказал Дмитрий Сергеевич.
Лёня не видел, как вошла девушка, но слышал тяжелый удар чего-то об пол, и окончательно придя в себя, повернул голову на звук, где, как он догадался, что-то случилось.