Ни сын в колыбели, ни – пламенем —
жена за плечом бессонная —
не знают, как вспыхнут – в будущем —
бензинные баки бездонные
на той войне необъявленной,
под теми звездами синими,
пустынными и полынными,
жесточе горного инея,
железней ракет и «стингеров»,
острее крика любовного —
под Марсом, кровавым орденом, —
больнее, роднее кровного…
А я… лишь плакать, молиться ли…
лишь праздновать – рюмка холодная…
Любить эти звезды красные,
погибшие и свободные;
любить, ничего не требовать
взамен, и солено-влажное
лицо поднимать в ночи к огням:
родные мои… отважные…
Родные мои… мальчишечки…
таджики, киргизы, русские…
ефрейторы… лейтенанты ли…
амурские ли, якутские…
По шляпку серебряну вбитые
в гроб неба, черный, сияющий,
огромным миром забытые…
Мицар, Бенетнаш рыдающий…