: А Скалли прежде всего учёный, а уже потом набор гендерных признаков!..
Раскатистый: Женщина вообще не человек, это то же самое, как называть курицу птицей!..
Голос, усиленный микрофоном: Женщина созидатель, она даёт жизнь, а вы даёте только опиум для народа!
Раскатистый: Если вы такой умный, скажите, кто же появился раньше – курица или яйцо?
Микрофонный оппонент: Сначала появилась инфузория туфелька!..
Раскатистый: Не смешите мои тапки!
Микрофонный голос: Жизнь зародилась в так называемом первородном бульоне!..
Зычный: Я считаю, что скорее на автомобильной свалке создастся работающий грузовик, нежели из первородного бульона мог появиться человек!.. Палеоконтакт! И только палеоконтакт объясняет появление человека. Участие инопланетных существ, движимых вселенским разумом!..
Раскатистый: Только божественному это под силу!
Микрофонный крик: Мы все приматы, и мы совсем недавно слезли с дерева!
Раскатистый: С древа в райском саду, отведав запретный плод!
Зычный: Запретный плод – это инопланетное знание!..
Откинув микрофон и срывая голос: Все ваши суждения – это полный бред, который зиждется на оккультно-догматических теориях, не имеющих в основе ничего поистине разумного и хоть сколько-нибудь научного…
Зычный: У вас сплошные артефакты и научные домыслы и ни одной стройной теории!
Раскатистый: Правильно мы вас на кострах жгли!..
Выстрел оборвал спорящих оппонентов, потом ещё один и ещё…
Тот, кто говорил голосом Малдера, бросил дымящийся пистолет на землю.
Своим голосом: Истина вам не понравится…
Печально вздохнул и ушёл в багровый закат собственной ауры.
Сказка на ночь рассказанная утром…
Я помню динозавров, огромные такие были. И все как один курили. Дымили динозавры похлеще вулканов.
– Делать нам больше нечего и здоровья у нас до хвоста!, говорили они и пускали из пасти сизый дымок.
Я у диников не котировался, мелкий и без чешуи, а хвоста вообще нет собственно как и здоровья… Пропадёт, говорили они, в мостадонтовскую какашку угодит и поминай его как звали… а как его звали? И начинали ржать, да так долго и зычно, что когда их отпускало они совсем забывали над чем смеются. Я уходил к маме, она слушала меня, затем грустно поджигала абсент сигаретой и говорила: вот папа-то не дожил, а то бы порадовался какой сынуля – лох! Потом я шёл в джунгли и плакал под тропическим ливнем, что бы другие не видели моих слез. Бабушка жалела меня как могла и говорила, что динозавры они по сути своей хорошие, только тупые и добавляла: как все мужики! Потом она закуривала трубку, глаза её слезились, но она упорно смотрела сквозь едкий дым и ей чудились другие страны и города… Крупной пищи мне не доставалось и я познал вкус кореньев и листвы. Иногда мама варила для меня на вулкане яйца, так сказать из не вылупившихся братьев. Я ел, жалел их и ел, ну не проподать же добру. Сытым становилось веселей и я даже залезал на спины мастодонтов и потом скатывался по их мясистому и гладкому хвосту. Они не возражали жевали свежий бамбук и похотливо глядели в сторону купающихся самок семейства брахиозавра.