в конце пути я обрела его.
Теперь прошу защиты и прощенья,
за то, что смела жить я без него.
Есть города, что царства-государства,
набитые народом, как зерном.
Их боль и страсти, бедность и богатство
мне кажутся порой нелепым сном.
Над ними небо благость распростерло,
стараясь души обогреть, спасти,
но город перемалывает зерна
людей,
и не дает им прорасти
в тот дивный мир, где так светло и ясно.
Как страшен шум гранитных жерновов,
и, кажется, стараешься напрасно
разрушить цепи дьявольских оков.
Но чувствуешь, помочь нам кто-то хочет.
С людей Святые не спускают глаз.
В Санкт Петербурге Ксения хлопочет,
в Москве Матрона молится за нас.
С надеждой к ним мы обращаем взоры,
и просим лишь любви и доброты.
И мысли очищаются от сора,
и помыслы становятся чисты.
Святые наши с небесами слиты,
им ближе мир, где правит Иисус,
и наши неумелые молитвы
они несут к нему как ценный груз.
Земля проснулась, жадно пьет
живую воду по весне.
С озер и рек последний лед
сойдет, и будут дни ясней.
Зимы медлительный исход
в себе я чувствую уже,
грохочет мощный ледоход
в моей оттаявшей душе.
В ней тьмы и света вечный бой,
и неразрывная их связь.
Уносят льдины за собой
всю накопившуюся грязь.
Все, что ненужно стало вдруг
на льдинах кучей – жалкий вид.
Какие залежи вокруг,
тряпья, бумаги и обид.
Вот крыса на ведре верхом
средь хлама ветхого дрожит,
а дальше развалюха-дом
на льдине скорченный лежит.
Как много нынче вскрылось рек,
и льдины кружатся, звеня.
А вот на льдине человек,
его уносит от меня.
Не самый лучший на земле,
ненужный и вводящий в грех.
Ни страсти, ни обид во мне
уж нет, но он роднее всех.
Куда беспутного несет,
и как один он будет там?
Кто одичалого спасет?
И я бросаюсь по следам,
по льдинам, только бы догнать,
вернуть из бездуховных мест,
и все простить, и все понять,
и дальше понести свой крест
с любовью, радостью.
И вот
он посмотрел в мои глаза,
и без него последний лед
уходит, по реке скользя.
Сны толковать мне не дано,
и я всю ночь до боли
смотрю нелепое кино
с собою в главной роли,
где трюки есть, статистов рать,
нет главного – сюжета.
А режиссер… Не разобрать:
от тьмы он или света.
Как трудно выбраться душе
из заблуждений стойких,
хотя все сонники уже
мои давно в помойках.
Помимо воли мозг объят
разгадкою видений.
Ведь лишь младенцы сладко спят
без всяких сновидений.