В сущности речь о двух совокупностях правил, одна из которых о существовании земном, во-плоти всего сущего, а другая о небесном, духовно-бесплотном.
И если всмотреться в зеркало древних веков, то, пожалуй, единственное, что совпадёт с современностью – это неугасающие чаяния народов жить во всеобщем мире, любви и добре между людьми, а также с братьями нашими меньшими и окружающей природой.
Казалось бы, что могло препятствовать этой великолепной миссии библейского Творца Вселенной, которая растянулась на многие тысячелетия, да так по сей день и не решена в полном объёме и по всему белу свету. С чего бы это?
======
На первый взгляд напрашивается самое простое предположение: видимо, вместе с библейским сотворением Вселенной – сотворялось и нечто, поименованное «нечистой силой», препятствующей всеобщему миру, любви и добру – среди живых существ во-плоти.
Только слишком уж смелое предположение – поставить в один ряд могущественного Творца Вселенной, которым по библейской истории определяется как Святой Дух, персофицированный несколькими конфессиональными Божествами – и какую-то нечистую силу с абстрактным представлением о ней.
Но в таком случае не снимается вопрос: – что же такое нечистая сила и в чём её могущество, препятствующее всеобщему миру, любви и добру?
Не вороша особо историческую ретроспективу с её известными конкретными именами и датами трагических противостояний в прошлом.
Оказалось, что ответы на вопрос о нечистой силе лежат не столько в исторических фактах, сколько в выявлении сущностной субстанции действительности, окружающей человека. Или проще, в её наполнении – материально-вещественном или духовно-бесплотном.
Современные учёные остановились на некоторых очаровательных частицах, философы застопорились на физических полях и неких аурах, психологи и хирурги никак не могут поймать в микроскоп т.н. душу, а биологи-диетологи так и не способны определить калорийность т.н. духовной пищи.
Энгельс, например, утверждал, что материя – это вообще всего лишь философское понятие или чистое создание мысли и абстракция.
Маркс, наоборот, допускал вещественно-предметную сущность материи, но он также и допускал, что подобные объекты, отражённые в голове – каким-то образом преобразуются в образы и мысли, уже не подчиняющиеся никаким материальным законам.