Время - страница 10

Шрифт
Интервал


Если кровью – захлебнуться… Если вдрызг – разбиться…
Где же души всех убитых?! Всех живых, живущих?!..
Где же души всех забытых?!.. В нежных, Райских кущах?!..
Об одном теперь мечтаю: если не загину —
Ты убей меня, мой Боже, так же – ножом в спину.

«Вы, звери мои и птицы!..»

Вы, звери мои и птицы!
Вы, ягоды на лотке!
Мне вами наесться,
     напиться,
Нажиться… – ножик в руке…
Вечерняя вы свобода.
У Солнца вы борода!
Торчу посреди народа —
Изюм
     птичий глаз,
          звезда…
А люди… а злые люди…
По морде – наискось – шрам…
Кроши мою плоть на блюде —
Синицам и снегирям!
Кинь кости мои – собакам,
Так воющим на Луну,
Что я – булыжником в драке,
Рубином в раке – сверкну.

ВАСИЛИЙ БЛАЖЕННЫЙ

Захару Прилепину

Напиться бы, ах,
     напиться бы,
Напиться бы – из горсти…
В отрепьях иду столицею. Устала митру нести.
Задохлась!.. – лимон с клубникою?!.. —
     железо, ржу, чугуны —
Тащить поклажей великою на бешеной пляске спины.
Я выкряхтела роженочка – снежок, слежал и кровав.
Я вынянчила ребеночка – седую славу из слав.
Какие все нынче бедные! Все крючат пальцы: подай!..
Все небо залижут бельмами!.. —
     но всех не пропустят в Рай.
А я?.. Наливаю силою кандальный, каленый взгляд.
Как бы над моей могилою, в выси купола горят.
Нет!.. – головы это! Яблоки! Вот дыня!.. А вот – лимон!..
Горят последнею яростью всех свадеб и похорон.
Пылают, вещие головы, – власы – серебро да медь,
Чернеющие – от голода, глядящие – прямо в смерть!
Шальные башки вы русские, – зачем да на вас – тюрбан?!..
Зачем глаза, яшмы узкие, подбил мороз-хулиган?!..
Вы срублены иль не срублены?!..
…Ох, Васька Блаженный, – ты?!..
Все умерли. Все отлюблены. Все спать легли под кресты.
А ты, мой Блаженный Васенька —
     босой – вдоль черных могил!
Меня целовал! Мне варежки поярковые подарил!
Бежишь голяком!.. – над воблою
     смоленых ребер – креста
Наживка, блесна!.. Надолго ли Крестом я в тебя влита?!
Сорви меня, сумасшедшенький!
     Плюнь! Кинь во грязь! Растопчи!
Узрят Второе Пришествие, кто с нами горел в ночи.
Кто с нами беззубо скалился. Катился бревном во рвы.
Кто распял. И кто – распялился в безумии синевы.
А ты всех любил неистово. Молился за стыд и срам.
Ступни в снегу твои выстыли. Я грошик тебе подам.
Тугую, рыбой блеснувшую последнюю из монет.
Бутыль, на груди уснувшую: там водки в помине нет.
Там горло все пересохшее. Безлюбье и нищета.