* * *
Наверное, жизни приходит конец,
Если стал первым последний глупец,
Если молва утопила жреца,
Если поднял руку сын на отца.
Если покрылись горы дождём,
Если ты крикнул: «Все вместе умрём!»
Если мы гибнем в кипящей воде,
Если горе и гибель людям везде.
Крики и ужас в зеницах у всех,
Проклят народ, проклят тот грех,
Что к смерти, гибели привёл,
Того, кто мирно тихо шёл.
Горы, наверно, низвергнут наверх,
Всех совершивших первый свой грех.
Погибнет всё море и весь океан,
Будет наказан жестокий обман.
Ужас, проклятья душам живым,
Нету прощенья мёртвым и злым.
Тихо погибнет эра святая,
Мира конец провозглашая.
Плюнут нам в душу все мудрецы
За то, что воздвигнуты нами глупцы.
Темя пробито и выйдет душа
Тихо покоя и мира ища.
Злобой и криком покинет тот век
Жалкий и нищий простой человек.
И умер мир, и умер день.
От солнца видно только тень
Бросающей руки
Столь жалко мелкие грехи.
Уснут моря, уснут равнины,
Уснут и мёртвые чужбины,
Которые вели вперёд
Слепых не слышащих, кто их зовёт.
Ну вот и всё, покрыла тьма
Столь буйно цветшие града,
Сады, леса, моря,
Что так лелеяла Земля.
Наверно, будет мир опять,
И снова роза расцветёт,
Но не пойдёт ли снова вспять
Всё то, что мирно движется вперёд.
* * *
Гонимый ветром и дождём,
Глухой печалью побеждён,
Брёл человек дорогой дальней,
Забытый божьим состраданьем.
Его гнёт ветер, ливень бьёт,
Холодным снегом обдаёт,
Бросает в лужи и канавы,
С ним яростно ища расправы
Дождь, ветер снегопад,
Гроза и тучи, страшный град
Его измять, убить бы рад…
Но лишь бессилен снегопад…
Не подчиняясь божью слову,
Лишь у себя ища подмогу
Тот человек идёт вперёд,
И смерть за ним тащась ползёт,
Раскрыв костлявые объятья,
Глазами пожирая тлен,
Сломить его своим проклятьем
И заманить в смертельный плен.
Что проку в той ходьбе безмерной?
Что толку будет в ней?
Когда вся жизнь давно уж тленна
И не вернуться больше к ней.