Пока трясусь в старом вагоне, где открыты все форточки и ветер, наравне с пухом, гоняет пыль от пассажира к пассажиру, думаю, как пройдёт встреча с сестрой, что ей скажу.
Мы видимся украдкой, когда есть возможность. Маме я ничего не говорю, чтобы не вызывать у той лишних истерик, ведь ей такая роскошь недоступна. А Снежа… Снежа уже достаточно большая, чтобы успешно держать язык за зубами и не проболтаться отцу о том, что мы встречались.
- Фух, я уж думала не придёшь, - качает головой Ольга Павловна, когда подбегаю к служебному входу в спортивный комплекс. – У меня не так много времени стоять ждать тебя.
Мягко выговаривает, но я никак не возражаю, ведь сама виновата, что опоздала, можно было глубоко заранее приехать.
- Извините, транспорт подвёл, спасибо, что не ушли. Я в следующий раз буду внимательнее.
Вытираю влажные ладони о ткань сарафана, поправляю сумочку на плече.
- Да иди-иди, хватит уж… это… хватит, - строгая женщина хлопает меня по спине и запускает во внутрь.
Я дышу тяжело и шумно, потому что бежала по широким бесконечным плитам, окружающим «шайбу».
Внутри жизнь не просто кипит, а бьёт ключом. Тут огромный улей народу. Пары разных возрастных категорий, тренеры, вспомогательный персонал. Кто-то тянется, кто-то отбивает джайв, кто-то тренирует развороты и сложные элементы. Я, изгибаясь, скольжу среди народа, перешагиваю через спортивные сумки, сваленные кучей, обхожу нервно дышащих людей, следуя за своим поводырём.
- Вот, двадцать минут у вас, - сообщает Ольга Павловна.
- А выход когда?
- Выход у них через полтора часа.
- Ну так…
- Мне не нужна нервничающая партнёрша, - мягко отчитывает. - Пришла бы пораньше, больше бы времени было.
- Ладно-ладно, - выставляю ладони перед собой и шмыгаю в гримёрку.
Снежа у зеркала, забралась коленками на стул, невидимками со стразами фиксирует волосы, залаченные на пробор ёлочкой.
- Снежинка, - подлетаю к ней, обнимаю со всей дури.
- Ой, аккуратно, - ворчит, но всё же льнёт к моему плечу. – Секунду, Илона.
Снеже десять, но выглядит она старше, на все двенадцать. За последний год вытянулась, стала ещё худее, чем уже была. Волосы её светлые начали темнеть. Значит, сходит детский блонд. Жаль, мне так он нравился.
Закончив с причёской, сестра, наконец, повисает у меня на шее.
- Я рада, что ты пришла, - чмокает в щёку, а сама отворачивается, чтобы я ей макияж не нарушила.