Таинственны пути Промысла; к ним неприложима плоская земная логика, зачастую понимание их оказывается для нас недоступным. Заглядывать в неисследимую бездну судеб Божиих бывает даже небезопасно. Так и духоносный подвижник, преподобный Антоний Великий, задумавшись однажды о смысле мирских событий, получил от Ангела Господня строгое внушение: «Себе внимай!» Тем более безумны попытки судить и рядить о делах Бога Промыслителя при наших наивных представлениях о том, «что такое хорошо и что такое плохо». Для ничтожного рассудка «хорошим» кажется лишь то, что приятно, а плохим – то, что заставляет страдать. Но в Очах Всевышнего злом могут оказаться не только наши якобы «невинные» удовольствия, но и кажущиеся нам несомненными добродетели и добрые дела. Бытовое человеческое добро, как и весь прочий земной прах, не имеет никакой цены для вечности. Мы начнем хоть что-то понимать в судьбах отдельных людей, народов, всего мира только тогда, когда постигнем наконец: наше здешнее существование – это вовсе и не жизнь, а испытательный срок, дарованная нам возможность подготовки к истинной жизни в Царствии Небесном. Настоящее добро – это то, что приводит человека к покаянию и очищению, служит спасению и возвышению его бессмертной души. А таким спасительным добром может оказаться все что угодно: война или чума, тюрьма или нищета, жесточайшая болезнь или тягчайшая утрата. Лишь Вселюбящему Богу ведомо, какими путями ведет Он к вечному счастью всех тех, кто способен спастись.
Почему в этом мире так часто страдают добрые люди, а злодеи благоденствуют? Этот вопрос с пафосом задавали писатели и философы, на нем богоборцы основывали свою хулу на Всевышнего, им спекулировали большевики, требуя безбожного рая на земле. Но перед лицом вечности все это – лишь жалкое кликушество смертной твари.
Почему страдает праведник? Действительно, Господь попускает страдания Своим избранникам даже чаще, чем погибающим грешникам. Но можно ли назвать человека несчастным только потому, что в забытом младенчестве ему привиделся дурной сон? Вот так и земные муки праведника, как капля, растают в океане уготованного ему небесного блаженства, где отрет Бог всякую слезу с очей, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет; ибо прежнее прошло