Бог – единый имеющий бессмертие, Который обитает в непреступном свете (1 Тим. 6,16). Он по Своей сущности непостижим ни ангельским разумом, ни тем более земным человеческим рассудком. Однако стремление познать своего Творца не только законно, но и жизненно необходимо для всякого создания. В нем есть источник вечной жизни, а отказ от богопознания, по словам святого Григория Нисского, «сам по себе становится для человека причиной погружения в страстную и нечестивую жизнь». Господь есть Источник жизни, отрыв от Него означает гибель. Поэтому творение призвано всеми силами – и чувством, и мыслью – приникать к Нему. Но что же мы можем узнать о Непостижимом? Только то, что Он Сам благоволит открыть о Себе. Тщеславный рассудок, мнящий самостоятельно понять Всеобъемлющее Божество, похож на жалкую лужицу, силящуюся вобрать в себя океан. Творец бесконечен, тварь ограничена.
Знание о Всевышнем может быть даровано только свыше, в Божественном Откровении. Таково бесценное сокровище Православия: познание Бога как Единосущной Святой Троицы.
У Всевышнего нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1,17). Бог в Себе – Вседоволен. Его Всесовершенству чуждо внутреннее развитие, которое кажется – да и в действительности является – жизнью ограниченных созданий. Его Всемогущество исключает неисполнимость желаний, страстную внешнюю активность – то, что неразумным людям кажется «живой жизнью». И плоская логика рисует безжизненный образ: некое верховное существо, безучастное или даже беспощадное. Отсюда жесткость «строгих монотеизмов» в деизме и протестантских сектах. Отсюда холодный абсолют или высший разум у философов. Отсюда же, наконец, и клевета богоборцев, кричащих о небесном тиране. Но Истинный Бог бесконечно далек от всех этих мертвых схем.
Господь есть Бог Живой, есть Жизнь Вечная. Внутреннее бытие Его самодостаточно и неизменно, но оно бесконечно богаче, прекраснее, гармоничнее, бесконечно живее всех наших существований. Мы способны ощутить веяние Божественной Жизни – этого Высочайшего Покоя, этой Вечности Божией – только в свете тайны Троичности Божества. «Даже неясная тень Троицы наполняет меня волнением!» – восклицает святитель Григорий Богослов.
Говорить о тайнах Господних неимоверно трудно. Наш ум мелок, наши понятия ничтожны, наш язык слаб и жалок. Даже Священное Писание, обращенное к людям, вынуждено употреблять приземленные образы – говорить о деснице и крепкой мышце, об очах и взоре Бога Всевышнего, хотя