Дорогие во Христе братья и сестры!
Велико было удивление суровых подвижников Киево-Печерского монастыря, когда среди них появился этот юноша, на вид – избалованный сынок из боярской семьи. Он стоял на коленях перед игуменом и умолял принять его в число братии, позволить ему замолить грехи свои. Игумен усомнился: какие особые преступления мог совершить такой юнец? И услышал от него: «Я великий грешник. Ибо нет человека, кто бы не согрешил, даже если он прожил всего один день. Знаю, что и мне некогда предстоит явиться на Страшное Судилище Христово. Какой ответ я дам Нелицеприятному Судии?»
Разумность этих слов поразила старца-игумена. Уже прозревая в пришельце избранника Божия, он все же указал на трудности монашеской жизни, которые могут оказаться не по силам молодому человеку. Юноша отвечал словами Священного Писания: Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9, 62). Тогда игумен облек его в иноческое одеяние. В обители Киево-Печерской появился новый послушник, удивлявший братию кротостью и терпеливостью, – Арсений.
В древний киевский монастырь он пришел издалека, из Северо-Западной Руси. Шла вторая половина XIV века. Родиной будущего святого была Тверь – город большой политики, боярских страстей и княжеских амбиций. Княжил здесь Михаил Александрович (Михаил IV) – человек самолюбивый, властный, вспыльчивый. Из-за обид сначала на родного дядю, Кашинского князя, потом на вмешавшуюся в их ссору Москву князь Михаил Тверской дошел до союза с язычником Ольгердом Литовским, коварнейшим врагом христианства и Русской земли. Ослепленный гневом, князь Михаил привел на свою родину литовские полчища. Как пишет историк, «Ольгерд, как лев, свирепствовал в российских владениях. Великое княжество давно не видело подобных ужасов и сведало, что не одни татары могут разрушать государства». Семь лет длилась эта кровопролитная распря, пока наконец объединенные войска русских княжеств не смирили надменность тверского правителя.
Юность святого Арсения пришлась на разгар этой смуты. Он принадлежал к одному из знатнейших родов Твери и должен был присутствовать на боярских советах, где сжимались кулаки, звучали проклятия москвичам и новгородцам, вспоминались старые и новые обиды, вынашивались честолюбивые замыслы. Благочестивый юноша чувствовал, как его душу опаляет дыхание чужой гордыни и злобы. Предстояло еще худшее: готовились братоубийственные походы, где молодой боярин должен был обагрить меч в крови русских православных людей в угоду княжескому тщеславию. Святому Арсению опостылели политика и междоусобная война. Таинственный голос, слышанный им во сне, звал в благое уединение – туда, где воссылали хвалу Богу святые подвижники киево-печерские, где царили мир и любовь между братиями.