А должен был вообще не думать о подобном. В моих мыслях и сердце должна быть только Сайрина, но только уже давно ее образ затмил другой. С той самой первой встречи во дворце.
— Нет, я не смогу тебя отпустить, Элен. И одной ночи мне будет мало, — тихо признался я, промакивая лоб жены.
не Элен
Веки казалось налились свинцом. Поднять их было невероятно тяжело, поэтому когда мне это все же удалось я не сразу осознала увиденное.
Прямо перед моим лицом оказалась серая морда с огромными льдисто-серыми глазами и пасть. Вот когда последняя открылась я и закричала:
— А-а-а… мамочка!
Зубы напротив невероятно бодрят, добавляют сил, энергии, поднимают общий тонус организма и вообще.
— Ваша Светлость!
В покои ворвалась стража: кто-то вытянул из ножен меч, кто-то активировал сферу в ладони.
Я же в одной, наполовину расстегнутой рубашки, босиком, оказалась зажата с двух сторон: впереди - горгулья на моей кровати, сзади - пять вооруженных мужиков.
— Только герцога сейчас здесь и не хватало, — успело пронестись в голове и тут же суженный мой ряженный, оракулом навязанный появился в покоях.
Найтл спокойно вышел из купели в одном полотенце, которое лишь скрывало его бедра, едва доходя длинной до колен. Мужчина бесстыдно демонстрировал всем хорошо развитые плечи, сильную грудь и плоский, натренированный живот. Увы, кубиков пресса, как положено по жанру книги, у героя моего романа не было. А я-то уже предвкушала. Да, ладно, бог с ними. Сейчас меня больше интересовало другое. Что в моих покоях делает Найтл? Принять ванную он и у себя мог. Почему его не удивляет горгулья в моей кровати?
Я еще раз посмотрела в сторону крылатой. На этот раз мой взгляд был куда пристальнее и внимательнее. Под глазом я заметила характерный синяк. Ясно, значит, это та самая дурында из парка.
— Что здесь происходит? — спокойно поинтересовался Найтл, подзывая к себе горгулью.
Крылатая фыркнула и дернула головой, а затем и вовсе стала красться ко мне, заискивающе смотря в глаза.
Ох, уж это средневековая, суровая милота.
Движения горгульи хоть и были неспешными, но особой плавностью и ловкостью не отличались. Когда она запуталась в одеяле и грохнулась на пол, я даже не удивилась.
Присев рядом с дурындой, я осторожно освободила ее от тесемок и бахромы:
— Что ж ты так неаккуратно?! — с тяжелым вздохом заметила я, с трудом помогая ей встать.