Женя влетел в комнатушку, которую они делили с разведчиком Славой, без сил упал на кровать.
– Ты чего? – Мальцев сидел на кровати с книгой. Он только утром вернулся из очередной экспедиции на поверхность и теперь наслаждался заслуженным отдыхом.
– Да Светка опять… Теткам нашим мозги прочищает. «Ребенка – на поверхность, он – мутант, мало ли что…» Тьфу. Коза, – в сердцах выговорил парень, глядя в потолок.
– А ты, значит, считаешь, что это нормально – поселить в бункере зубастую тварь?
– Он – не тварь. Он – человек. Да, немного быстрее развивается, но что с того? Если бы Марина была в здравом рассудке, она бы многое нам рассказала, а так ее дневник, по-моему, все доходчиво объяснил. Если бы малыш был кровожадным монстром, он бы таким и появился на свет, – возразил Женя, не глядя на товарища.
– Ты видел этого мутанта? Ну, который Марина. Как непривычно нормальным именем звать хищную гадость, ты бы знал. Нога до сих пор толком не заживает, врач сказала, какую-то дрянь занесли, разодрала она меня – мама не горюй. Еле дохромал тогда до дома, вся повязка в крови была. Ты хоть раз ее видел?
Слава поежился, вспоминая страшную дождливую ночь, когда они с Николаем нашли злополучный дневник и ребенка.
– Видел краем глаза. Мелькнула возле четырнадцатого дома, скрюченная, шерсть на загривке дыбом, и глаза мутные, в половину морды. Страшная такая. Но можно угадать, что когда-то это был человек.
– Человек… Да, на фотографии девочка что надо. А у меня крыша едет, как начинаю об этом думать. Не дай бог ребенок во что-то такое превратится, – Слава вздрогнул, суеверно постучал себя по лбу.
– Да даже если так, мы с тобой вчера в дневнике прочитали еще раз – пока мутация завершится, пройдет не меньше трех дней, как это было у детей в бункере Гуманитарного института. Если Сережа начнет мутировать, мы его успеем вернуть на поверхность. А пока что – это ребенок, совсем малыш, и наверху он погибнет, – пытался убедить друга Евгений.
– Слушай, ты прикинь. Были вот люди, жили себе спокойно, никого не трогали, детей растили, новое общество строили, науку и культуру развивали, в общем, все у них хорошо было. А потом – раз! – и стали все мерзкими тварями. Это же фантастика какая-то, такого даже в книжках не пишут, у кого ума хватит на такое? Только у природы. А Марина эта была раньше женщиной, а стала монстром. Это две разные Марины. И сочувствовать ей нечего, сейчас она любого из нас вместе с химзой сожрет и не поморщится, – Славу начал раздражать этот разговор.