— А блины пожадничала, — фыркнул Барсик.
— Коты блины не едят, — отрезала я, возвращаясь к остаткам на блюде.
— Я — необычный кот!
— Сочувствую.
Закончив завтракать, я привела себя в порядок, переоделась в темно-синее платье, длиной до середины икры, с наполовину открытыми руками и узким лифом. Все скромно. Ничего в глаза не бросается.
Сандра обнаружилась в лавке.
— От того, что ты моришь себя голодом, лучше тебе не станет, — нравоучительно заметила я, становясь за прилавок.
— Знаю, — тяжело вздохнула Сандра. — Но если я буду все это есть, то размерами стану с Барсика.
— Смотри, при нем такую глупость не скажи, — предупредила я.
Сандра рассмеялась.
— Заклинания стазиса не нарушены, — сообщила она. — Я все внимательно осмотрела.
— Видимо, не успел, — решила я.
На вещи, помещенные в стазис, нельзя было никак воздействовать: ни изнутри, ни извне. Для таких вещей время замирало, они словно находились вне его, вне пространства. Вне всего.
И раз стазис не был нарушен, следовательно, все, что находилось на полках, можно было есть без страха.
— Открывай дверь, — попросила я Сандру. — Будем торговать. Может, что и наторгуем.
5. Глава 5
Видимо, в качестве компенсации от мироздания за вчерашнее отсутствие народа сегодня покупатели просто валили. Я не успевала обслуживать их одна, и на помощь мне из жилых помещений вышла Сандра. Благо второй кассовый аппарат я приобрела заранее, боясь, что не вовремя сломается первый.
Вампирши, покупавшие фигурный мармелад; гоблины, предпочитавшие баранки; тролли, пришедшие за пирожными; гномы, требовавшие мороженое — я понятия не имела, откуда появились все эти существа. Но за один день мы распродали все, что у нас было, приняли заказы на три торта и десяток пирожных и закрылись с приличной выручкой.
— Это что было? — чуть отдышавшись после тяжелого рабочего дня, обалдело спросила я у Сандры.
— Не знаю, Мари, — помощница выглядела так, будто ее дважды постирали в стиральной машине, а потом еще и отжали на максимальном отжиме. Впрочем, думаю, я была ничуть не лучше.
Синяки под глазами, пот, текший по лицу, жажда во рту — видок у нас, конечно, был тот еще. Заглянет какой-нибудь покупатель в лавку, испуганно прошепчет обережную молитву сразу всем божествам и больше здесь точно не появится.
— Барсик, — вспомнила я о живности, оставленной дома в одиночестве. — Он там от голода мог и стены погрызть.