– Давай! – тихо сказал я стоящему за левым углом бойцу с кувалдой, и Колдай, Леха Колдаев, с размаху опустил кувалду на дверной замок.
Треснуло с первого удара. Второй уже для верности и кувалда летит в сторону.
– Вперед! – командую я щитовому.
Тот сопя поднял тяжелый щит и пошел в проем. Вторым номером идет Коля Забродин с АК сто четвертым. Третьим я с «ВАЛом». У щитового оружия в руках нет, у него в руках щит. Массивный «ВАНТ» плавно двигается вперед. Кажется, что в дверной проем мы заходим целую вечность. Дрожь прошла, и лазерный целеуказатель на моем автомате уже ищет цель. Беру сектор слева от щитового, Коля справа. Страха нет. На мне броня пятого класса. Шлем «Рысь» второго класса с забралом, а у этих – двенадцатый калибр. Страшно другое. Снова детей убили, и мы уже не сможем им помочь. Так и в этот раз. Что за чертовщина? Прямо передо мною метрах в пяти окровавленная зубастая морда! Волосатый длинный ублюдок держит в руке что-то, похожее на кусок мяса, и жует. Челюсти работают быстро – быстро. Увидев нас, это нечто пытается схватить с пола «Вепрь». Красная точка ЛЦУшника находит его голову. Выстрел. Голова с длинными волосами дернулась. Челюсти жевать перестали. Мозги, или то, что было у чудовища в черепной коробке, вылетело на школьную доску. Я услышал рядом с собой еще выстрелы. Это заработал «сто четвертый» Николая. Два одиночных.
– Второй готов, – доложил мне Забродин.
– В комнате чисто – подтвердил щитовик.
Осмотрелся. Живых нет никого. На стенах кровь, разорванные детские тела, и двое психов, убитых нами. У обоих по ружью. У одного, которого я застрелил, «Вепрь 205», у второго обычная двухстволка, ижак. Семь детей и учительница. Еще трое на лестнице. В классах сейчас мало народа, вот – вот карантин объявят из – за этого нового гриппа.
– «Сокол один», у нас чисто. Два двухсотых, живых заложников нет, как понял? – передал я в рацию.
Дальше обычная суета. Забегали, закрутились опера. Приехали мутные фейсы. Так мы называем сотрудников ФСБ. Потом следственный комитет, даже губернатор пожаловал собственной персоной. А мы свою работу сделали. Сегодня в новостях покажут ужасные кадры. Очередной расстрел в школе. По телевизору толстые депутаты будут с умным видом решать, кто виноват и что дальше делать. А мы поедем на базу. Там я сдам оружие в оружейку, напишу рапорт, и поеду домой. Завтра у меня отпуск. Хоть и говорит замполит, что мол нужно быть на связи. Скоро объявят черезвычайное положение. Вот – вот начнется… Ну и в этом духе все. Но я его не слушаю. Я давно в этом мире никого не слушаю. Я живу своим ритмом. Своей отрешенной жизнью. Время остановилось для меня пять лет назад.