– А ты симпатичный, – сказала я, выжимая волосы, сидя на небольшом уступе, любуясь прекрасным водопадом и диковинными деревьями с панцирными высоченными стволами и раскидистыми сочно зелеными листьями на самой макушке. Сип распушился и задрал кривой клюв, переполненный гордости и хвастовства.
Солнце встало и наполнило долину своим уже не таким пугающим светом. Снова намотав влажные портянки на ноги, я аккуратно встала, чтобы осмотреть окрестности в поисках еды, потому как, утолив жажду, я начала испытывать чувство голода, а мой пернатый товарищ не прельщал меня в качестве добычи. Итак, я поднялась и развернулась на сто восемьдесят. Мое внимание привлек развязанный конец моего импровизированного носка, а потом и еще одна пара кожаных мужских сапог. Я медленно подняла глаза, и в моих связках застыл замороженный вскрик.
– И кто у нас тут? – произнесли полные губы, обрамленные густой бородой. Карие глаза проникали в душу, и моя воля склонила голову перед незнакомцем, который беспардонно исследовал мое еще влажное тело под прозрачной мокрой тканью.
– Ты, что, немая? – угрожающе раздалось с высоты метр девяносто, не меньше. А я просто забыла, как говорить и даже дышать, внимательно разглядывая узкое красивое мужественное лицо. Его скулы были украшены клеймом, тайным для меня знаком, с одной стороны и алым широким шрамом от края его глаза практически до крыла крупного идеально ровного носа с другой. И в цвет страшной отметине его голову украшал бордовый платок с железным гербом его царства или семьи, под которым он хмурил свои черные густые брови.
Его низкий хриплый голос гипнотизировал, я никогда не испытывала такого прежде. Я смотрела на свое отражение в его вспыхивающих яростным пламенем черных радужках. Я отчетливо видела, как горю, а пепел от моих обугленных останков рассеивается над бескрайней пустыней.
– Алоли, – тихо произношу я, и меня накрывает вакуум, в котором я вдали слышу встревоженный клекот обеспокоенной птицы. Я проваливаюсь под воду в небытие.
Гор.
Вечно голодное солнце медленно и беспощадно пожирало каменный город, иссушая его пыльные земли. Его огненные лучи окрашивали крыши полуразрушенных рассыпающихся домов, словно набрасывая на них кроваво-красные плащи с желтыми горящими шапками. Город пылал. Огонь был повсюду. Он сопровождал нас везде, где бы мы ни были… как и запах жженной глины в раскаленной печи.