—
Он мне не нужен, — Брейр смотрел на него исподлобья и в янтаре глаз
начинали кружиться черные вихри.
—
Простите, кхассер, но таковы правила. Нельзя просто так
забрать…девушку, — толстяк споткнулся на середине фразы, взглянув
на несчастную Нику, стоящую чуть позади, — должен быть закреп. Вы
же знаете.
Он
знал и от этого злился еще больше.
—
Если вы не готовы его сделать, то можете вернуть ее обратно.
Возможно, кто-то другой захочет забрать ее себе.
Брейр раздраженно скрипнул зубами. Вряд ли
найдется еще один благородный дурак, который позарится на такое
сокровище.
—
Иди сюда, — он кивком подозвал Нику.
Она неуверенно протянула некрасивую, мелко
подрагивающую руку. Стараясь не смотреть на ее темные ногти и
кривые узловатые пальцы Брейр выставил вперед свой кулак, сжатый
настолько сильно, что побелели костяшки.
Мужичок тем временем ловко отмотал длинную
нить, сложил ее пополам и разрезал ровно посередине. Одной
половиной он обвязал запястье Ники, второй — кхассеру.
—
Закреп не только подтверждает ваше законное право, но и дает ряд
преимуществ, — торопливо бубнил он. От волнения у него на лбу
выступили капельки пота, — Например, внутри ваших владений вы
всегда сможете не только найти ее, но и переместиться к ней.
Поменяйте, пожалуйста.
Он
отмотал еще кусок, точно так же разрезал его и повязал на вторые
запястья.
В
тот момент, когда простая нить, неуловимо соприкоснулась с кожей,
Брейра перетряхнуло от макушки до самых пяток.
—
Это ваша связь сработала. Девушка теперь принадлежит вам. Закреп
нерушим. Его нельзя самовольно ни разрезать, ни разорвать. Только с
разрешения императора.
Мужчина что-то еще болтал, убирая инструменты
в коробочку, а Брейр мрачно рассматривал новые «украшения».
Подумать только… Еще утром его главной проблемой было, как выйти из
комнаты и при этом не разбудить двух голых девиц, а теперь — серые
нити на руках и зеленое чудовище за спиной.
А
тем временем мимо прошел довольный Лай с белокурой Мойрой, и на их
запястьях красовались зеленые атласные ленты, расшитые
золотом.
***
Это однозначно был самый жуткий день в жизни
Доминики. Каждый раз, когда казалось, что хуже уже некуда,
обязательно случалось что-то еще более отвратительное. Сначала
морок, потом этот ужасный отбор, а теперь еще и серые нитки на
руках. Она должна была выйти из того зала женой, а никак не
безвольной прислугой.