По
краям раскинулись большие огороды, а ближе к центру с десяток домов
жались к постоялому двору. Туда экипаж и подъехал, распугав пестрых
кур, а заодно привлекая внимание жителей. Гостям здесь всегда были
рады — они рассказывали новости из Наранда, а если повезет, то из
самого Андера, привозили диковинные товары, а иногда и покупали
молоко, яйца и свежий хлеб.
К
чему оказались не готовы жители деревни, так это к тому, что из
экипажа выйдет Ника, укрытая страшным мороком. Дети тут же
заревели, женщины начали усердно молиться, а мужчины боком-боком и
поспешили убраться.
К
счастью, возница оказался смышленым. Накинул ей на плечи плащ,
натянул поглубже капюшон и завел ее внутрь постоялого
двора.
***
—
Комнату, — потребовал он, — Хорошую. И чтобы никто даму не
беспокоил.
На
стойку звякнули серебряные монеты.
—
Все сделаем, — хозяйке было очень интересно посмотреть на эту самую
даму, которая так отчаянно пряталась под плащом, но мужчина сделал
шаг, закрывая Нику своей внушительной фигурой.
—
Побыстрее, пожалуйста.
—
Хорошо, — она недовольно поджала губы и, сорвав ключ с гвоздя,
кинула на стойку.
—
И принесите ужин.
При слове «ужин» у Ники громко и выразительно
заурчало в животе. Она была настолько голодна, что была готова
съесть что угодно.
—
Идем!
Ее
комната располагалась на втором этаже, в самом углу маленького
узкого коридора. Возница не без усилий отпер тугой замок, толкнул
дверь, и первый шагнул внутрь, чтобы все проверить.
—
Чисто. Заходи.
Доминика прошла следом за ним и осмотрелась.
Ничего особенного — простая комната простого постоялого двора.
Стол, стул, кровать и гвозди на стенах вместо шкафа. За низкой
серой дверью — крошечная уборная и купальня. Окно, затянутое
застиранными занавесками. Скрипучие половицы.
Буквально через пять минут маленькая юркая
девушка принесла поднос с едой. Без изысков — овощи с мясом, пара
пирогов и графин свежего морса. Очень хотелось наброситься и набить
полный рот, но Ника сдержалась. Ей было стыдно есть в присутствии
возницы. Поэтому она дождалась, когда он уйдет, заперла за ним
дверь и только после этого скинула с себя тяжелый дорожный плащ.
Потом не сдержалась, стянула рубашку и осмотрела свое некрасивое
тело. Впалая грудь, выпирающий живот, шершавая кожа, усыпанная то
ли бородавками, то ли чешуей. Все это выглядело настолько
угнетающе, что на глаза наворачивались слезы.