– Я… – невнятно сорвалось с моих дрожащих губ, в то время как хотелось во всю глотку закричать: «Нет! Я делаю это только потому, что иначе моя семья умрет!».
– К чему это ложное негодование, Полина? – коварно проговорил мафиози, позволяя мне ощутить бедром свое возбуждение. – Хочу напомнить, что если б не я, ты подарила бы свою девственность тому хмырю… забыл, как его звали, – небрежно бросил мужчина, своими словами заставляя меня задрожать с новой силой. – Благородно, добровольно, по любви, и все такое. За исключением того, что любовь, увы, была односторонней, а другая сторона лишь использовала первую, наивно влюбленную. Молчу о том, что тот парень сдал тебя с потрохами, едва стало жарко. Сдал подло, мерзко, надеясь таким образом спасти собственную шкуру. Не люблю таких людей, они напоминают помойных крыс, и не считаю, что таковым следует оставлять жизнь. Я же, в отличие от него, по крайней мере, честен с тобой. Мы оба знаем намерения друг друга, и ни один из нас не строит лишних иллюзий касательно того, по какой причине мы сейчас находимся в одной постели, – выдохнул мужчина, расстегивая застежку невесомого кружевного бюстгальтера, чтобы задержать подушечки пальцев на затвердевшем соске. – Как по мне, не самый плохой вариант для первого секса. Уж однозначно лучше, чем наивно отдаться червяку, который врал тебе и надеялся использовать. Тебе так не кажется? – прошептал Доминик над самыми моими губами. – И да, еще один аргумент в мою пользу: сейчас я в самом деле тебя хочу, – горячо выдохнул он, впиваясь в меня поцелуем, который был словно выстрел разрывной пулей в голову!
Исчезло все: ощущение реальности, размышления, сомнения, мысли, страхи. Единственное, для чего осталось место в моем помутившемся сознании, это ослепляющий взрыв страсти, с которым я вцепилась пальцами в плечи дона, отвечая на его поцелуй! Забыв о самом понятии рассудка, я громко стонала, сцепившись с его языком! Вот только в считанные секунды схватка обратилась сладостным подчинением, в котором я сдалась перед атакующей стороной. Покорялась каждому движению этого верткого, скользкого языка, скользящего в моем рту, ласкающему язык и небо. Казалось, если в этот момент Доминик пожелает вместе с поцелуем выпить мою душу, я полностью ему это позволю, лишь бы продлить это безумие хоть на пару мгновений.