Агнесс было уже все равно. Ядовитые крысиные укусы горели огнем, кровь из них сочилась не переставая, она то теряла сознание, то снова возвращалась в действительность.
Стянув с нее одежду, он перевернул ее на живот и осторожными круговыми движениями начал втирать ей в спину свою липкую мазь, негромко приговаривая:
– Все будет хорошо, я этот способ много раз проверял на себе.
В самом деле, там, где он мазал, боль мгновенно стихала. Обессиленная Агнесс начала засыпать под его осторожными руками. Она уже не слышала, как он перевернул ее на спину и смазал все тело вязкой сажей.
Проснулась она от внезапно охватившего ее ужаса. Открыв глаза, увидела читающего книгу графа, вольготно развалившегося в кресле, и испуганно вскочила. Какая ерунда ей приснилась! Нескио, побег, крысы…
Вот же он, граф, сидит в своем любимом кресле как ни в чем не бывало!
– Что, тебе легче? Я же сказал, что мое средство верное и поможет сразу! – твердый мужской голос бы уверен и самодоволен.
Агнесс обессилено опустилась на кровать. Нет, это не граф. Это ее избавитель, но в костюме графа.
– Зачем ты надел этот камзол? Я жутко перепугалась! – ее голос подрагивал от перенесенного ужаса.
Он недовольно пояснил:
– У меня все штаны в дырах. Разорвал, пока прыгал по крыше и на дуб посредине рва. Пришлось найти что-нибудь подходящее. А что, тебе не нравится? Предлагаешь пойти поискать что-нибудь у слуг? Но мне там подобрать что-нибудь подходящее будет сложно. Они все были слишком здоровые. Ширококостные толстяки, как на подбор. Да и пошиты кафтаны со штанами из грубой домотканой ткани, я такую не люблю.
Агнесс с облегчением откинулась на мягкие подушки. Хотя тело больше и не болело, но слабость донимала.
– Нет, ничего искать не надо. На мгновенье мне показалось, будто передо мной граф. Сердце до сих пор колотится.
– Да? Граф неприятный тип, это верно, – он перелистнул страницу и замолчал, увлеченный чтением.
Проведя по телу рукой, она поняла, что совершенно голая, да еще вымазана в какой-то липкой гадости. Вытянув из-под себя простыню, завернулась в нее. Уже стемнело, видно было плохо. Вспомнив, что в тазу для умывания должна быть вода, Агнесс скованно попросила:
– Зажги свечу, пожалуйста, огниво у подсвечника. И выйди. Мне нужно привести себя в порядок.
Он послушался, но при этом проворчал: