– Ты и сам прекрасно знаешь, – плутовато ответила она ему, сверкнув жемчужными зубками.
– Но я-то бодр, как свежесорванный огурчик! – он гордо выпятил грудь, откровенно провоцируя окружающих.
– Просто ты выносливее, – парировала Элис. – Но вот погоди, придет уик-энд… – и она многообещающе замолкла, заставив всех, кто был рядом, ожидающе уставиться на ее спутника.
Тот знойно пообещал, провоцирующе проведя пальцами по ее позвоночнику:
– Я тебя не подведу, не сомневайся!
Народ кругом расцвел одобрительными улыбками.
В лифте Элис оказалась притиснутой к широкой груди Генри, вернее, он сам заслонил ее своей спиной от набившихся в кабину пассажиров и уже потом прижался к ней мускулистой грудью. Если б она не знала, что это только игра, то вполне могла бы поверить в ее достоверность.
Выйдя на своем этаже и неторопливо шагая по коридору, вымощенному шершавым натуральным камнем, она припомнила, с чего все началось.
…Полгода назад она, робея, впервые вошла в кабинет, желая занять свое место, полагавшееся ей как одной из личных помощниц босса. Что ее потрясло – здесь оказались настоящие окна, которые можно было распахнуть, чтоб вдохнуть городской воздух, и в которых было видно небо, а не стены стоящих напротив домов!
Поражено уставившись на пробегавшие за стеклом пушистые облачка, не сразу заметила веселого востроглазого парня, небрежно сидевшего на свободном столе, болтая длинной ногой в до блеска начищенном сером ботинке. При виде нее он соскочил, по-военному вытянул руки по швам, вздернул подбородок и дурашливым утробным голосом воскликнул:
– Прошу меня простить, мэм, больше этого не повторится! – и сверкнул веселыми серыми глазами.
Элис еще никто «мэм» не называл, и она несколько растерялась. Но быстро опомнилась. Скинув сумочку с плеча на стул, с милой улыбкой уточнила:
– Простить за что?
Он склонился перед ней в вычурном японском поклоне.
– За то, что я осквернил своим недостойным задом ваш высокочтимый стол! Клянусь, этого больше никогда не повторится!
Элис с трудом удержалась от громкого смеха.
– Но вы же еще не знали, что он мой? Наверняка считали, что ничей?
Он тут же согласился:
– Конечно. Поверьте, если б я знал, что он принадлежит девушке столь небесной красоты…
Элис заметила, что ее соседка по кабинету, тоже весьма красивая особа, нервно дернулась, и прервала его восхваление: