— Лучше бы не пыталась... — Снейп тряхнул головой, словно
отгоняя некое видение, и снова взял бокал. — А почему вы не
спрашиваете, какой предмет буду вести я? Или уже знаете?
— Нет, не знаю, — Квиринус налил себе еще из графина. — Но
догадаться нетрудно. Ваша слава зельевара была известна и за
пределами Слизерина. Так что вывод очевиден, — он снова улыбнулся.
— С удовольствием побеседовал бы еще, но мне пора, надо
студенческие работы проверять, — Он протянул на прощанье руку. —
Рад знакомству с вами, мистер Снейп. Надеюсь, вы как-нибудь
заглянете ко мне.
— Спасибо за приглашение, — он осторожно пожал по-женски хрупкую
ладонь с тонкими пальцами.
* * *
— Гляди-ка, кто с Квирреллом рядом!
— Снейп?! Ну, дела!
— В учителя заделался...
— Говорят, зелья вести станет.
— У-у-у, намучаемся... он же на них двинулся просто. А Слагги
что — только деканом будет?
— Похоже. Хорошо бы нам и декана другого: этому-то мы — до
свечки...
Слизеринский стол вовсю обсуждал нового преподавателя. За
завтраком в Главном зале Дамблдор официально представил Снейпа всем
студентам, и тот теперь являлся центром всеобщего внимания.
Зельеварение было предметом обязательным, трудным, и многим
давалось нелегко. Слагхорн по причине вялости характера нередко
выводил завышенные оценки, а как поведет себя новичок? Дерек
Джагсон рассказал о стычке у дверей школы, слух быстро разнесся по
залу, и вскоре все прониклись убеждением, что профессор Снейп
начнет лютовать. Как нарочно, он и выглядел зловеще: в черной
глухой мантии, тощий, черные волосы уныло висят вдоль впалых щек,
изжелта-бледный, словно покойник, хищно-носатый, темные глаза
глядят мрачно...
— Боже, какое чучело! — сморщила прямой аристократический носик
Эделия Розье, семнадцатилетняя звезда Слизерина. Она еще несколько
мгновений презрительно разглядывала предмет обсуждения, а потом
тряхнула роскошной гривой золотых волос и решительно отвернулась от
преподавательского стола: — Он уже три года назад был уродом, а
сейчас вообще стал чем-то ужасным. Кажется, этот Снейп даже
говорить толком не умел, а только шипел или бормотал что-то.
Фу!
— Мог бы подстричься по крайней мере, — фыркнула сидящая рядом с
ней худая темноволосая девушка, в острой мордочке которой
проглядывало что-то лисье. — И как только Квиррелл может с ним так
любезно общаться? Смотри, даже улыбается!