Снейп очнулся от невеселых размышлений и вновь поглядел на
поздравления. Тепло и радость исчезли, раздавленные грузом тяжелых
мыслей. Он бережно уложил рисунок и открытку обратно в конверты и
отнес в кабинет. Настроение было такое, что оставалось лишь
завалиться спать. Что он и сделал, хлебнув для верности немного
зелья Сна-Без-Сновидений.
* * *
Домовики с приглашениями на рождественский вечер стали
появляться уже с обеда.
— Передайте господину директору, что я высоко ценю оказанную мне
честь, — неизменно отвечал Северус, избегая прямого отказа.
Опасаясь, что вот-вот вместо эльфа объявится светящийся
феникс-патронус с приказом, он не дождался шести вечера и поспешил
за ворота, едва стало смеркаться. Мерзнуть в ожидании Квиррелла
юноша не собирался: в конце концов, «Котел» в Косом переулке только
один и они спокойно могут встретиться и там. Впрочем, Квиринус тоже
улизнул из Хогвартса до назначенного часа и как раз приближался к
воротам, подметая свежвыпавший снег длинными полами бархатной
темно-синей мантии.
— Аппарируем? — он вопросительно посмотрел на коллегу. Тот
кивнул, плотнее запахиваясь в свое потертое черное одеяние. Уже
очень хотелось в тепло бара.
В баре витали ароматы жареной индейки, подогретого вина,
сосновой хвои, корицы и кофе. В огромном камине то и дело
появлялись нарядные оживленные посетители. Рядом, на небольшой
эстраде, зачарованные пианино и скрипка негромко наигрывали что-то
веселое.
Смех и радостные возгласы наполняли просторный зал, украшенный
еловыми ветками, плющом и разноцветными фонариками. Один укромный
уголок буйно заплела цветущая омела, и там уже кто-то увлеченно
целовался. После мороза улицы войти сюда было особенно хорошо.
Предусмотрительный магловед заранее заказал столик на двоих, и
сейчас им осталось только пройти на свое место. Оно оказалось очень
удобным: не на проходе и как раз на таком расстоянии от эстрады,
чтобы музыка звучала приятным фоном, а не лезла назойливо в
уши.
К их прибытию на столе уже появилось угощение. После второго
бокала вина перешли на «ты». Квиррелл, откинувшись на стуле и
потягивая вино, слушал магические инструменты. В какой-то момент
скрипка и пианино смолкли, но потом вновь ожили и притихший зал
наполнила мягкая, раздумчивая мелодия, полная светлой грусти и
всепобеждающей надежды.