— Мама! — закричал он, чувствуя, как что-то рвется в груди. —
Мама...
Серые облака над головой. Сеется мелкая снежная крупа. Но не
холодно от нее, ведь это иллюзия. Обычная бытовая магия. Он в своей
спальне, в Хогвартсе. И накануне опять зачитался допоздна, и в
полусне пренебрег бессновиденческим зельем, понадеявшись, что все
зарубцевалось, затянулось новой тонкой кожицей, и отпала, наконец,
необходимость накачиваться снадобьями, спасаясь от ночных
кошмаров.
Выходит, не зажило еще...
Он сел на постели, потер ладонями лицо, надеясь отогнать морок.
Тщетно. Глухая тоска, вцепившись в него еще там, во сне, не желала
отпускать. К ней добавилось мелкое, какое-то липкое раздражение и
желание немедленно чем-то заняться, чтобы этот день прошел
поскорее. Потому что сегодня — девятое января. День рождения.
Праздник перестал быть праздником в шестнадцать лет. Осенью
умерла мать, и не осталось больше никого, кто мог бы радоваться его
появлению на свет. А сам он никогда и не считал этот факт поводом
для радости.
Наскоро позавтракав, он бегом спустился в лабораторию,
благословляя тишину коридоров и сожалея, что завтра вечером она
кончится. В воскресенье приедут все, кто разъехался на Рождество, а
с понедельника вновь уроки...
Ох, ну хоть сейчас об этом не думать! Он ворвался в свое любимое
подземелье и захлопнул за собой дверь, как будто за ним уже гналась
толпа учеников.
Котлы, стеллажи с книгами и препаратами, шкаф с ингредиентами...
Раздражение усилилось, став почти болезненным: Северусу почему-то
стало казаться, что сейчас нужно сделать нечто особенное, не такое,
как обычно, надо что-то изменить, полностью, до неузнаваемости...
Он не мог понять, что с ним происходит, в растерянности опустился
на стоящий у стола табурет и обхватил голову руками.
— Доброе утро, — послышался за спиной знакомый голос.
— Здравствуйте, господин Барон, — не меняя позы, хмуро ответил
Северус.
— Что-то случилось? — за свою долгую посмертную «жизнь» призрак
очень хорошо научился понимать эмоции людей.
— Нет, ничего. Все в порядке, — Снейп выпрямился и встал, хотя и
сам не знал зачем.
Над столом возникло серебристое сияние, из него появился
светящийся феникс-Патронус.
— Поздравляю с днем рождения, — судя по тону, поздравление
Дамблдора было исключительно официальным.