– Заряжай! Дадим еще!
Пушка выстрелила. Ильяс выбросил
гильзу и приник к прибору. Немецкий танк горел, выбрасывая в небо
черный дым. Внезапно в башне открылся люк, фигура в черной униформе
полезла наружу. Ильяс нажал на гашетку «ДТ». Немец взмахнул руками,
переломился в спине и повис головой вниз.
– Гори, сука! – прорычал сержант. –
Как наши горели!
Т-26 двигался к лесу, лавируя между
подбитыми танками: русскими и немецкими. Русских, как с горечью
заметил Ильяс, было гораздо больше. Коля давил на газ, не ожидая
команды. Зрелище способствовало…
5.
– По полю танки грохотали, танкисты
шли в последний бой, – ревел в шлемофон рыжий. – Илья, влево!
Ильяс ткнул ногой мехвода, и танк
ушел в сторону.
– А молодо-о-о-го команди-и-и-ира…
Вправо давай!
Тычок! Т-26 вильнул вправо, уходя от
огня развернувшегося взвода немецких танков.
– Несли с пробитой головой… Стоп!
Машина закачалась на месте.
Остановились… Выстрел!
Коля без указаний рванул танк вперед
и в сторону. Вонючую гильзу в люк! Саднило в горле. Ильяс загнал
латунную тушку снаряда в казенник и прильнул к смотровой щели на
задней стороне башни. За их кормой на месте остановки вспухли
взрывы.
– Стоп!
Еще остановка. Выстрел! Попали!
Танк рванул дальше, петляя, как заяц
по мартовскому снегу.
…Они выкатились на луг в тот момент,
когда подошедшие танки немцев выдавили отступавшие советские на
пятачок перед лесом. Лес шел по краю глубокой балки. Уйти в нее без
риска перевернуться, у красных командиров не получалось, они
попробовали балку обойти, по этой причине скучились и подставили
врагу борта. Немцы этим незамедлительно воспользовались. Из семерых
«бэтэшек» три уже дымили, уцелевшим, чтоб повторить их судьбу,
оставалось немного. Немцы действовали грамотно: заняли овраг
у проселочной дороги, так что грунтовка скрыла большую часть
корпусов; и, оставив над поверхностью только башни, и выбивали
противников одного за другим.
Задуманный в штабе фронта контрудар
4-й армии кончился провалом. В планах наступления значилось так:
две танковые дивизии РККА вступают в бой с двумя немецкими. Гладко
было на бумаге… Выход советских танков на «чистое» поле выставил их
под удар авиации. Об эффективности немецких пикировщиков в штабе
фронта просто не знали.
Атака 22-й дивизии началась успешно.
Танки накатились на растянувшихся фашистов и погнали их вспять.
Сходу втоптали идущий к мосту механизированный батальон с пехотой,
автотранспортом и полудюжиной танков, врезали по танковому полку,
завязали перестрелку с разворачивающейся колонной. Немцы, получив
по зубам, не поперли на рожон, а отступили и вызвали пикировщиков.
«Штуки» – короли воздуха первых дней войны – творили, что хотели.
Лишенные прикрытия истребителей, танки превратились в мишени. Их
выбивали, как на учениях: заход – и цель поражена, второй заход – и
новый задымил. Дивизия остановилась и поползла назад. Кто успел,
отошел в лес. Когда самолеты схлынули, и настало время новой атаки,
оказалось, что немцы с толком использовали передышку. Вкопали
пушки, замаскировали танки. Вторую волну советских танков с
десантом на броне (зачистить отбитый плацдарм), немцы встретили
шквальным огнем. Гореть бы остаткам дивизии, если б не продравшийся
в тыл к немцам Т-26 Олега. Умолкла раздавленная противотанковая
батарея, и немцы запаниковали. Рейд одиночного танка они приняли за
фланговый удар, и стали поворачивать пушки. Комдив Пуганов
воспользовался передышкой. Дивизия начала отход к частям
стрелкового корпуса. Отставший Т-26 поспешил следом и наткнулся
танки Вермахта…