Авакян зыркнул на сержанта, полезшего
вперед «батьки», но Олег выкрутился:
– Командира слегка контузило. Слышит
плохо.
Авакян кивнул и расплылся в
улыбке:
– Ай, хорошо стреляешь, товарищ! Так
разобрал немцев – нам ничего не оставил. Трех сам завалил, двух в
составе сделал, а у самого только парочка царапин. Ай, молодец!
Ильяс не знал, как реагировать на
такое. Не будешь каждому объяснять, кто тут командует.
– В танке я был не один, – нашелся
он.
Авакян спохватился:
– Верно, – он повернулся к Олегу и
озабоченно осматривающему гусеницы Климовичу. – Молодцы,
товарищи!
Сержант пожал плечами, а Коля
вытянулся в струнку и заорал:
– Служу трудовому народу!
Ильяс буркнул:
– Мы вчера пятерых сожгли. Эти
сегодня тоже не первые.
Авакян причмокнул губами:
– Ай, красавчики! Если б каждый так
воевал! У Варшавы были бы!
Он вернулся к своему танку, влез
внутрь и закричал из люка:
– Давайте за мной! Там пехота позиции
оборудовала. Будем закрепляться.
«Бэтэшка» рыкнула, фыркнула выхлопом,
и помчалась в сторону леса. Т-26 потащился в кильватере – в
скорости он уступал.
***
На позиции Олег бросился искать
снаряды. Из трех десятков, что досталось им после утренней дележки,
израсходована большая часть. Оставалось двенадцать выстрелов,
причем, бронебойных и вовсе семь. При интенсивном сражении – десять
минут.
С боеприпасами не повезло.
Артиллеристы сидели на бобах, а у пехоты складов не было.
– «Бэтэшки» подбитые глянуть бы! –
сокрушался Олег. – Не догадался… Скоро только пулеметом сможем
работать. Может, у ребят спросить? Пускай пошарят.
– У соседей снарядов меньше нашего, –
доложил Климович. – Со вчерашнего на неполных комплектах воюют.
Если в танке пять выстрелов, считай, повезло. Как бы у нас не
попросили. Ближайший артсклад в Пинске. Машины послали, но когда те
вернутся…
С Запада потянулись эскадрильи
бомбардировщиков. Танки загнали под деревья и укрыли ветками.
Бомбардировщики к ним даже не снизились, ушли в сторону железной
дороги. А вот «Штуки» заинтересовались. Встретить их было нечем.
Накануне войны зенитки округа уехали на плановые учения под Минск,
немцы об этом знали. Бояться пикировщиком было некого.
Они заходили вдоль окопов, выцеливая
пулеметные точки и батареи. Метавшуюся пехоту косили из пулеметов.
Изгалялись, как могли.
«Штуки» улетели, их сменила
артиллерия. Далекие гаубицы, дав пару залпов, пристрелялись и
начали перемалывать линии окопов. С воздуха огонь немецких орудий
корректировала «рама».