Понадобиться штурм города и желательно с неба, но на данный
момент это невозможно в виду отсутствия необходимого числа громовых
ястребов. Примарх посчитал более целесообразным не выделять сил
сверх меры и поэтому ничего кроме самого себя не выделил с «более
важных» фронтов.
И вот именно сейчас Лев Эл’Джонсон сидел над когитатором с
картой передовых действий и наблюдал как обстоят дела с линией
фронта.
Его золотые волосы длинным водопадом спадали с плеч, облачённые
в силовые перчатки руки были заперты в замке и подпирали подбородок
примарха, пока тот своим суровым взглядом буравил линию фронта. Его
морщины на лбу так сильно сжались, что вставь туда кто-нибудь
монетку или тонкий лист металла, то оно сжалось бы как под
прессом.
Судя по всему Лев просчитался в парочке моментов и теперь захват
планеты мог затянуться или вовсе обернуться лишними потерями, но
пока что ничего сверх нормы не было. Возможно придёться на
несколько месяцев задержаться, но в этом не было ничего страшного —
недавний ксеноцид Рангды оставил много шрамов на численности
легиона и его техники, отчего оправляться им предстоит ещё долго.
Но даже с ограниченными силами Лев был уверен, что ему не
понадобиться ничья-либо помощь…
-Мой примарх, астропаты сообщаю о отправленном подкреплении! —
доложил один из космодесантников встав рядом с своим примархом.
-Хм, рановато для крыла смерти. Кто это? — угрюмо спросил в
свойственной себе манере Эль’Джонсон и не убрал взгляда с дисплея
когитатора.
-Судя по всему милорд, это Одиннадцатый легион ныне известный
как «Кархарадоны» — был дан ответ, что заставило примарха отвлечься
и призадуматься.
-Я не припомню чтобы этот легион так себя именовал…с чего такие
изменения? Неужто нашли ещё одного моего брата?
-Воистину повелитель. Макайо Лазури лично прибудет со всем своим
легионом на помощь в нашей осаде.
Возвращение ещё одного брата, чтобы это могло значить? Лично для
самого Льва это значило только два варианта: очередного
ненормального маньяка или хоть сколько-то пригодного воителя. Как
бы и сам примарх Первого легиона не был жесток и всегда считал что
эффективность стоит выше морали, но даже он знал о чести и не
опускался до низости Мортариона или Пертурабо и уж тем более не
становился кровожадным зверем как Ангрон. Про Кёрза и вовсе слова
излишни — в его действиях нету и капли чести, только садистское
желание предоставить как можно больше боли и запугать жертву перед
терзанием её заживо.