Глеб заметно расслабляется, на его лице снова веселая улыбка. Вот таким он мне нравится — легким и простым парнем, без закидонов и ледяной загадочности в зеленых глазах.
— Ну раз брат… Лукаш… а ты — Петра. Затейники у вас родители.
— Да уж, обхохочешься просто!
— Телефон свой диктуй.
С Глебом и правда легко, никакого напряжения, он быстро вбивает мой номер в свой мобильный, и через секунду я уже слышу его звонок.
— Отлично. — Он быстро наводит на меня камеру, я едва успеваю откинуть волосы с лица. — Вау! Какая фотка!
— Покажи!
Но Глеб высоко поднимает руку с телефоном, я при всем желании так высоко не допрыгну.
— Завтра покажу. Когда придешь ко мне на свидание.
— Вообще, ты говорил, просто кофе попить.
— Ага, свидание, Петра. — Он довольно подмигивает. — У нас будет свидание, ты обещала.
Зашибись логика у пацана!
— Ну ладно. — Смутно представляю себя на свидании с Глебом, но задний ход давать теперь поздно. — Мне пора. Тогда до завтра!
— Я позвоню! — Он отворачивается от меня, и я вижу, как он победно выбрасывает вверх руку с телефоном.
Сажусь в машину и не могу отделаться от ощущения, что он специально это сделал. Дымова и Агнии я уже не вижу у входа в бизнес-центр, зато мимо проезжает знакомый «майбах», который мне наверняка сегодня приснится.
Вместе с его хозяином. Не мой совсем тип мужчины, холодный какой-то, непонятный, но почему-то не отпускает.
Глеб стартует, лихо разворачивается прямо перед «носом» «немца» и с визгом вылетает с парковки.
Пижон! Лукаш так же водил, когда ему было пятнадцать.
Брат старше меня всего на два года. И в детстве он первым оценил, что значит редкое для средней полосы России имя. Это когда ты не Коля и не Саша в детском саду, а Лукаш.
То есть Лук. С грядки.
В первый раз родителей вызвали в садик, когда братцу было четыре: он надел на голову ночной горшок малышу, который назвал его лучком.
Мама мне потом рассказывала, как краснела перед воспитательницей, а папа крепко пожимал руку своему малолетнему наследнику.
В семь лет, когда Лукаш пошел в первый класс, история повторилась, но не с горшком, а с учительской указкой — отдубасил ею одного парнишку за шутки над своим именем.
И снова расстроенная мама и довольный папа.
Уже во втором классе Лукаш был выше на голову всех своих сверстников и шире раза в полтора. А потом и вовсе вымахал так, что его даже учителя побаивались.