В истории и в самом деле есть немало примеров, когда некий недостаток, как правило физический, становился мощным катализатором, который помогал человеку мобилизовать все душевные и физические силы и так превозмочь свою немощность и в итоге – самого себя.
Блестящий оратор Демосфен в юности был косноязычен. Красавец сенатор, ставший впоследствии президентом США, любвеобильный, неистовый и скандальный Джон Фицджеральд Кеннеди страдал от неизлечимой травмы позвоночника. Маленький, рябой, сухорукий человек из полунищей семьи сапожника стал кровавым диктатором и «отцом всех народов», причем находятся люди, которые до сих пор умиляются на портреты этого убийцы, палача и тирана.
Конечно, абсурдно утверждать, что власть всегда патологична. Но то, что она затягивает человека не хуже, чем крепкое вино, всего целиком, несомненно.
А раз так, то такому человеку всегда нужен будет свой «доктор Ватсон», как известно, специально придуманный Конан Дойлем лишь для того, чтобы еще сильнее подчеркнуть талант своего непревзойденного Шерлока Холмса. Аналогичным образом поступила и «королева детектива» Агата Кристи, у которой талант Эркюля Пуаро лишь оттеняется тупостью капитана Гастингса.
Естественно, что в идеальном случае этим человеком как раз и должен стать специалист по связям с общественностью, кем бы ни был его шеф: директором солидного банка… или же… самим президентом большого и сильного государства. И вот, кстати, один из любопытных примеров того, насколько такой человек может быть полезен…
Известно, например, что президент США Франклин Делано Рузвельт страдал параличом ног. Между тем физическое и душевное здоровье в юной, двухсотлетней Америке всегда ценилось очень высоко. Как же удалось человеку, многие годы прикованному к инвалидному креслу, стать ее президентом, добиться расположения народа?
Однажды Рузвельту предстояло выступить перед большой аудиторией. Однако президент никогда не выезжал на сцену в коляске. Он всегда выходил сам, поддерживаемый с двух сторон своими сыновьями. Шел медленно, едва поднимая ноги. Но шел… И народ воспринимал эту поступь как проявление его величия. Но чем более явно величие человека, тем коварнее у него враги. Одно из выступлений было организовано в зале, где узкий проход между креслами не позволял рассчитывать на сопровождение и поддержку сыновей, а расстеленный на полу ковер с длинным ворсом был равносилен для Рузвельта топкому болоту