От палаток как раз навстречу нам
неторопливо шла группа летчиков в летных комбинезонах и техников.
Они что-то обсуждали между собой, но, заметив нас, недоуменно
остановились.
- Ау, родныэ! Кто из вас лэтал утром?
– сходу начал нагнетать Арчуадзе. – Кто нас бомбыл?
Летуны переглянулись между собой.
Очевидно, что им было крайне досадно за произошедшую ошибку, но
исправить уже ничего было нельзя, а оправдываться – бесполезно.
- Мужики, - вперед вышел чернявый
парень, - произошло ужасное недоразумение…
- Недоразумение, говоришь? – недобро
прищурился Осипов – крепкий парень с рязанской физиономией и
щербинкой между зубов. – Это Ванька для тебя недоразумение? Ты же
убил его, сука!
Он кинулся на чернявого, за секунду
преодолев разделявшее их расстояние, сбил с ног, и оба покатились
по земле. Остальные не заставили себя ждать и набросились на
летунов со всей скопившейся злостью.
Драка так быстро набрала обороты, что
никто вокруг не сумел должным образом отреагировать. Чуть вдалеке
уже раздавались громкие властные выкрики, но на приказы никто из
наших внимания не обращал. Морды били всерьез. Калечить летунов –
не калечили, хотя и было за что.
Я схлестнулся с сутулым мужчиной в
кожаном пальто - реглане и шлеме с летными очками на лбу. Был он
высок и коряв, похожий на старое ссохшееся дерево, хотя на вид ему
было лет сорок, не больше.
На удивление, первую мою атаку он
легко отбил, и сам чуть было не взял меня на прием, и я лишь чудом
вырвался из его захвата.
Серьезный противник. Явно владеет не
только боксерскими навыками, но и самбо, а может, и другими
единоборствами.
Я попытался провести подсечку,
стараясь сбить его с ног, но мой оппонент легко ушел в сторону, и
тут же вновь сам напал.
В этот раз уже мне пришлось уходить в
глубокую защиту. Интересный соперник мне попался. Вряд ли кто-то
еще из летчиков мог бы похвастаться такой великолепной подготовкой,
да и в нашем полку подобных талантов я не знал. Этого человека
тренировали всерьез и долго. За пару недель или даже месяцев таких
навыков не нахвататься, вдобавок, чувствовался большой опыт –
сутулый вел поединок спокойно, без нервов, выжидая первой моей
оплошности, чтобы взять на болевой прием.
Но теперь, когда я был уже не столь
беспечен, проделать задуманное у него никак не получалось, и раз за
разом промахиваясь, он постепенно начинал терять терпение.