- Брест. - ответил мужик, скривив лицо.
Мысли понеслись голопом, но сумбур в голове не мог устаканиться.
И главный вопрос, что мучил меня.
"Куда я еду?" За границу я точно не собирался, тем более к
пшекам или куда дальше. В купе вволился пограничник и по
требовал.
- Ваши документы.
Народ начал передовать ему паспорта, а что дать мне? Я хлопнул
себя по груди, на мне оказалась точно такая же рубахе как на
мужике, зеленная с двумя карманами спереди и эти карманы не были
пусты. Открыв правый, там было более твёрдо, вытащил и не глядя
отдал пограничнику. Тот был в форме, совсем не от Юдашкина, мир
праху его. А в форме Советского образца. Что у братьев белорусов,
до сих пор в этом ходят? Ну батька молодец, экономный. Я
рассматривал погранца, погранец изучал наши документы. Документы
удовлетворяли его. Просмотрев всё, в том числе мои, он проштамповал
в паспортах, мне же ещё щелкнул в какой-то бумажке и оставил всё на
столе. Народ разобрал бумаги, мне достался оставшейся документ.
Взяв его и открыв я выпал в осадок. Это был мой военный билет.
Пришло осознание, моя крыша съехала и дрейфует в сторону дурки.
Меня, мужика предпенсионного возраста, таможня пропускает за
границу, без визы и загранпаспорта, по военнику, выданному мне в
шестнадцать лет. Ещё и декларацию про штамповал...
А может, я в коме? Поднеся руки к глазам убедился, что это не
так. Во сне и в коме, человек на может увидеть свои руки, это я вам
как муж медика-реамотолога говорю. Любимое занятие моей половинки,
кроме спасения бренных тел, лечение душ подруг, а точнее
расшифровка их снов. Увидела подруга курицу во сне, всё жди
прибавление в семействе, вот что хочешь делай, но через девять
месяцев, ты обязана родить, ну или на край, привезти к себе жить
любимую тёщу своего мужа. Любимая и просветила своих подруг, а за
одно и меня, что человек не может во сне увидеть себя.
После ухода пограничника, народ раслабился, начали доставать
еду.
- Не могли бы вы встать, - про гнусавил парень с верхней полки.
Я опустил ноги вниз и замер, соображая какая обувь моя. Но кроме
чёрных высоких ботинок, на меня больше ничего не смотрело. Всунул
ноги в них. Никто не возражал. Парень приподнял полку на которой я
спал и начал доставать свои вещи. Заглянув вместе с ним, обнаружил
чемодан, оказавшийся парня, кроме него плотно набитый вещь мешок и
ещё одну плащевую сумку. Еë я узнал сразу, мать нашила этих сумок
столько, что я до сих пор возил домой, в близняшки этой сумки,
картошку из гаража, а может и в этой. Умели же делать качественные
плащевки такие, что мои внуки будут возить продукты в ней. Было
слышно, как таможня ушла из вагона, хлопнув дверью на прощание. И я
выйдя в коридор, отправился изучать расписание. Скорый поезд Моска-
Берлин. Следующая остановка Варшава. Завтра утром Франкфурт- на -
Одере, дальше Берлин, конечная Вюнсдорф.