Короче,
праздник мои гости устроили себе сами. Но было очень весело. Наша
символическая трёхлитровая банка-копилка «на нужды ребёнка»
очень быстро наполнилась. Кто-то поставил
её прямо в коридоре.
Не
заметил, когда появился отец. Увидел его, когда он уже с Загитом
обнимался. Подошёл к нему, батя слёзы вытирает. Стареет.
Сентиментальный стал. Обнялись с ним молча, а Загит нас сверху ещё
обнял. Потом деды вместе пристроились на подоконнике на
кухне.
Сначала
просил гостей не курить в квартире, потом рукой махнул. Придется
потом много проветривать. Но сейчас время такое, курение многие и
за вредную привычку вовсе не считают.
В какой-то
момент гости чуть не переругались, выбирая имена моим сыновьям.
Хорошо, зашли на шум вечеринки Данченки и что-то такое забойное
спели на радостях, что все сразу вспомнили, что у нас
праздник.
Надолго,
правда, они не остались. Уходя, Яков подошёл и сказал, прощаясь,
что подарок за ним.
Студенты
наши засобирались, ещё десяти не было, чтобы наверняка в общагу
успеть.
Гриша с
Родькой уходя, показали мне коробку в спальне – сказали, что это от
них подарок.
Брагины
перед уходом показали мне на подоконнике в большой комнате кучу
детских погремушек импортных. Из круиза привезли.
– Спасибо,
ребят, от всей души, – реально был тронут я.
Марат весь
вечер крутился возле Аиши, но уже гораздо осмотрительнее, не так
самоуверенно, как в прошлый раз. Но Загит просёк и начал
расспрашивать меня про неё. Пришлось сказать, всё, что знаю, пусть
тоже подключается к решению этой проблемы.
Постепенно
все разошлись – разъехались, всё-таки, будний день, всем завтра на
работу.
Эль Хажжи,
выбрав момент, подошли и извинялись долго, что без
подарка.
– Отец
передаст на днях вторую люльку, я встречу её в аэропорту и привезу
тебе сразу обе, – с виноватым видом объяснял Фирдаус.
– Чтоб я
без тебя делал, дружище! – обнял я его.
Люльки –
это очень хорошо. Люльки – это здорово! Спокойно будут дети спать в
люльках на одной нижней полке, Галия на второй. А мы с Егорычем на
верхних. Если что, помогу старому забраться и
спуститься.
Уходя,
Сатчан отвёл меня в сторону и сказал, что у Миши проблемы в
институте.
– Да, я в
курсе, – кивнул я.
– Тёмная
какая-то история, – сказал он. – Говорит, отчислили за прогулы, но
он не прогуливал. Я ему посоветовал написать заявление в ректорат,
что ничего такого не было. Но, вообще, ерунда какая-то… Может,
Мишка сам темнит что-то?