— Какая? — спросил я, потому что он замолк, глядя на меня,
ожидая, видимо, этого вопроса. — Я так понимаю, важная?
— Очень, — ответил на это Владимир Юрьевич. — Но для начала
спрошу ещё одну вещь. Вы помните, что я говорил до этого про магию
и энергию?
— Да, вы говорили, что энергия изначально должна быть единой и
только в людях разделяется на различные свои подвиды, — ответил я,
и тут до меня стала доходить вся грандиозность слов моего
собеседника. — И это означает... Что ваши генераторы как раз
используют эту самую энергию? — предположил я.
— Ты посмотри, Алексей, — обернулся Воронцов к Пирогову и
показал на меня рукой. — Ну разве не молодец? Послушай, — он
обернулся обратно ко мне. — У меня к тебе будет потом предложение.
Но это потом, а пока должен тебе сказать, что мы понятия не имеем,
что там потребляют наши генераторы. Это одна из тех вещей, которая
пока является для нас загадкой, но мы её обязательно разгадаем.
Дело в том, что раньше это нам никак не мешало в производстве наших
энергоблоков, как мы называем все эти разноцветные цилиндры. Но
буквально в этом году, когда у меня обнаружились серьёзные проблемы
со здоровьем, мы с Алексеем Сергеевичем решили придумать такую
машину, которая смогла бы на время принимать в себя сознание
пациента, если тело его отказало. И вот тут мы столкнулись с
трудностями. Потому что нам не хватает какого-то вида магии. А
какого мы пока не понимаем. А обратиться к магии изначальной не
можем. И именно над этой проблемой я сейчас работаю.
— Если честно, для меня это тёмный лес, — признался я, разведя
руками. — Что я понял, так это то, что весь техно-магический
прогресс в империи идёт через вас. Вы придумываете новинки, а потом
делаете их работоспособными. А вот со всем остальным мне надо
разбираться. Потому что, если ваши генераторы что-то там
перерабатывают, как можно не знать, что именно?
— Когда вы дышите, вы же не анализируете состав воздуха, — пожал
плечами Пирогов, по его мнению, приведя самую близкую аналогию. —
Вам это не нужно.
— Но я могу это сделать при желании, — возразил я, так как
примерно предполагал, как это происходит. — А тут ни
проанализировать, ни узнать, ничего.
— Просто представьте, что пока нечем проанализировать, — вставил
своё слово Воронцов. — У нас просто нет инструментов и знаний, как
эти инструменты должны выглядеть.