— К сожалению, нам пришлось его забрать на спецстоянку, потому
что вы оставили его на проезжей части... — начал было распинаться
полицейский, но мне не хотелось слушать его блеяние, поэтому я
прервал его, показав указательный палец.
— Я спешил на пожар, — ответил я, не заботясь, как будет
выглядеть моя фраза. — Вернёте мотоцикл по этому адресу, — я
нацарапал на листке бумаги адрес. — Если не можете отдать
сейчас.
Полицейский что-то хотел мне возразить, но тут в кабинет влетел
работник, встретивший меня на входе. Без лишних слов он включил
экран, висевший в углу. А я снова обратил внимание на цилиндрик с
вихрящейся внутри магией.
— ...Одним словом, мы можем подвести итоги сегодняшнего
происшествия, — репортаж явно шёл к завершению. — Назван
безусловный герой, который, рискуя своей жизнью, вытащил из
горящего здания владельца клиники графа Алексея Сергеевича
Пирогова, двух его сыновей, а также миллионщика и одного из самых
известных людей современности — Владимира Воронцова! Это
малоизвестный до сегодняшнего дня дворянин Руслан Могучий.
И вслед за этим показали мой профиль в тот момент, когда я делал
Воронцову непрямой массаж сердца.
— П-простите, — полицейский привстал передо мной и отдал честь.
— Это недоразумение тотчас будет исправлено! Вы тут подождёте
или...
— Отгоните по адресу, — попросил я.
Во-первых, возле входа меня ждал водитель Пирогова, а,
во-вторых, я ещё хотел заехать к отцу. А за время поездки в Москву
из пансионата я успел оценить удобство личного водителя и
автомобиля. Что ж, дело осталось за малым: устроить своё финансовое
положение.
— Будет исполнено, ваше благородие, — взял под козырёк
инспектор.
— Извините за проволочку, — вторил ему другой работник.
Видимо, опасались, что я напишу на них жалобу. Но мне было не до
этого. Одну за другой я ставил галочки в своём списке дел.
* * *
Дверь в доме отца мне открыл Арман. Закатное солнце падало на
его лицо таким образом, что я увидел толстый слой пудры возле
одного из глаз. А под ней явно просвечивал синяк.
«Так-так-так, — подумал я, — по крайней мере мне понятно, почему
он хочет уйти».
Отец меня встретил мрачный и явно подшофе. Сквозь запах
туалетной воды явно пробивался дух дешёвого и крепкого
алкоголя.
— Всё геройствуешь? — спросил он, указав мне на кресло. —
Похвально.