Мне нравилось, как работал мой мозг. Анализ происходил быстро и
чётко.
— Если же вы прослушивали, то тем более знаете, что меня
обвинить не в чем. Или оральный секс уже преступление? — я говорил
нарочито громко, чтобы девушке в автобусе было хорошо слышно, если
не дура, воспользуется моей фразой, если же дура, ничего уже не
поделать. — Полковник, скажите честно, чего вы от меня хотите?
— Ты... вы знаете, что я от вас хочу, — нажимая на каждое слово
так, словно он хотел выдавить из них сок, проговорил Голицын. — И я
это у вас заберу, чего бы мне это не стоило.
— Вот вам мой честный и искренний совет, — проговорил я, легко
улыбаясь, — забудьте уже о каком-то несуществующем артефакте.
Живите сегодняшним днём, это очень помогает в жизни. А меня прошу
извинить, мне пора.
— Никуда ты не поедешь, — рыкнул Голицын, снова забывшись, и
приблизил руку к поясу, где у него висел пистолет. — Живо в
автобус!
— То есть вы считаете, что можете хватать меня без ордера? —
усмехнулся я, словно поражаясь наивностью полковника. — Нет, не
можете. Представьте улики, доказательства, потом получите ордер, и
вот тогда милости прошу. Я даже сам могу приехать к вам в
отделение. А сейчас у меня и правда много дел, не вынуждайте меня
быть невежливым.
Голицын подступил ко мне почти вплотную, но руку с пистолета
убрал.
— Послушай...те, у меня сегодня же будут неоспоримые
доказательства в том, что вы замешаны в заговоре против его
императорского величества, — яростно прошептал он мне прямо в лицо.
— А для своих целей похитили Тайнопись. Так что не торопитесь
никуда уезжать...
Он хотел добавить что-то ещё, но в этот момент из машины,
стоящей рядом с автобусом, выскочил более молодой работник
канцелярии.
— Полковник, там генерал Ушаков вас к телефону... требует, —
сказал он и виновато спрятал глаза.
«Ага, — подумал я, — глядя на то, как моментально тускнеет
взгляд Голицына, — значит, Ушаков всё-таки замешан, и трибунал
ошибается? Вряд ли, конечно, такое возможно. Хотя он и не
утверждал, что начальник тайной канцелярии ни в чём не замешан. Он
сказал, что эти заговорщики не тянут на серьёзный замысел».
— Да кто же ты такой, — пробурчал полковник и отправился в
машину, в которой, как я понял, был установлен телефон, и вот это
меня уже заинтересовало.
Буквально через минуту машина с визгом от покрышек тронулась с
места. За ней рванул и автобус с тонированными стёклами. А когда он
отъехал, то я увидел стоящую с опущенными плечами Алису, лицо
которой заливали слёзы, размывая косметику.