Я их ещё не видел, потому что не подключил сознание к глазам. Уж
это-то должно у меня получиться без проблем. Я поднапрягся и открыл
глаза.
Перед ними предстало большое окно, темнота за которым была
разбавлена тусклым оранжевым светом уличного фонаря. И вдруг за
окном появился силуэт, очерченный всё тем же уличным светом. Было в
нём что-то отчаянное и стремительное.
А затем в полной тишине раскололось стекло, и тысячи осколков
брызнули дождём на пол. Человек, разбивший окно, упал меж них,
осыпанный этими блестящими брызгами.
И тут до меня дошло, почему мне ничего не слышно. Я забыл
подключить слух. Сосредоточившись на связи мозга и ушей, напрягся и
подчинил себе и это чувство. Вот бы и с руками так получилось. Но
пальцы отчаянно отказывались меня слушаться.
Теперь картина окружающего меня мира наполнилась звуками. Я
слышал собственное тяжёлое дыхание, словно я долго выплывал из
какой-то немыслимой глубины. Удары сердца, которые пока ещё
подчинялись аппарату, а не моему «я».
Где-то за окном слышались возбуждённые голоса. Кроме тусклого
света от уличного фонаря темноту разрезали лучи фонариков. Язык
сначала показался мне незнакомым. Но стоило обратиться к знаниям
тела, как всё стало понятно.
— Вон туда он побежал! Давайте за ним! Он не должен уйти! —
кричал низкий голос, привыкший отдавать приказы.
Кажется, я попал не только в искусственно поддерживаемое тело,
но и в гущу событий. Так, а откуда я попал? Где и кем я был до?
Ладно, разберёмся с этим позже. Одно ясно, по тому, как быстро я
понимал, что к чему, знаний у меня было достаточно. Но почему-то я
забыл всю свою прошлую жизнь.
Я ментально прикоснулся к своему сердцу.
— Ты снова в связке, — шепнул я ему на языке вечной жизни. —
Тебе больше не нужно слушать глупые машины.
После этого я легонько сжал его своей волей и отпустил, после
чего снова сжал. И так несколько раз, пока оно не стало биться в
такт, который ему задал я.
Дыхание, сердцебиение, импульсы мозга, проводимость спинного
мозга, зрение, слух — пока всё это было в полной норме. Теперь мне
нужно было подчинить себе остальное.
А тем временем вокруг меня продолжало разворачиваться занятное
действие. Я подглядывал за ним сквозь приоткрытые ресницы. И
одновременно с этим продолжал пробивать нервные импульсы в руки и
ноги. По крайней мере меня перестало выбрасывать прочь из этого
тела.