— Вообще-то я жив, — проговорил я, в упор глядя на врача. — Не
заметно?
— Ну как жив-то? — обернулся ко мне седобородый, выражая полное
несогласие. — По документам ты мёртв, а значит, нежить.
— Мне его обыскать надо, — вмешался в нашу перепалку Ренат
Каримович. — У него есть то, зачем мы пришли.
— Вы ещё тут? — доктор был явно не намерен разговаривать с
полицейскими, справедливо считая их нарушителями спокойствия в его
святая святых. — Идите в холл, готовьтесь к даче показаний, как и
зачем вы тут оказались.
— Вы не понимаете... — прорычал Ренат Каримович, а затем,
видимо, решил, что словами он ничего не добьётся, поэтому поднял
пистолет и несколько раз выстрелил мне в голову.
Я как раз закончил тестировать магические каналы и пришёл к
выводу, что за некоторым исключением всё работает исправно.
И когда начальник полицейских вдруг принялся стрелять, я
пригнулся и кинулся вперёд. Вокруг моего кулака теперь
сформировалось поле, которое с трудом, но всё же пробило защитный
кокон Рената Каримовича. А сам кулак ударил точно в солнечное
сплетение, откидывая его на пару метров.
Я не желал, чтобы он ещё раз целился в меня, поэтому склонился
над телом и вырвал из руки пистолет.
— Даже не думай, — проговорил я, глядя прямо ему в глаза.
И хоть взгляд полицейского горел злобой и яростью, он его убрал.
Но лишь для того, чтобы попробовать на мне один из тех приёмов,
которым их учат. Он схватил меня за руку, подтянулся на ней и
попробовал выкрутить своим весом.
Свободной рукой я практически без замаха врезал ему в челюсть.
Кость хрустнула, ломаясь сразу в нескольких местах. С диким воем
начальник полицейских упал обратно на пол и закрыл лицо руками.
Теперь надо было разобраться с врачом. Я не хотел, чтобы меня
упокаивали. Поэтому повернулся к нему и сказал:
— Где мои родные? Я хочу видеть их! — мне казалось, что если я
смогу с ними договориться, то и этот седобородый доктор в халате
мне противодействовать не будет.
— А они тебя — нет, — ответил он, с брезгливым выражением на
лице.
Полицейских осталось четверо. В их числе и подчинённый Рената
Каримовича, но никто из них не дёрнулся даже тогда, когда я ломал
челюсть их начальнику. Судя по всему, происходящее настолько
выбивалось из всего привычного им, что они просто не знали, как
реагировать.