— Это Пушок, — сказал я ей медленно успокаивающим тоном. — Мой
питомец. Это он помог тебя найти.
— Они же питаются...
— Я знаю, — перебил я сестру и максимально приблизился, чтобы
взять её на руки. — Но мы с Пушком нашли общий язык. Пойдём, я
верну тебя заботам Пирогова, ты ещё слишком слаба.
Она устроилась у меня на руках, а затем заглянула в глаза.
— Они приходили, чтобы убить меня, — тихо проговорила Вероника.
— Я испугалась и скрылась в Лимбе. А они там всё подожгли. Ну я и
убежала.
— Кто «они»? — спросил я, так как мне необходима была
конкретика. — Ты знаешь, кто хотел тебя убить?
Она лишь покачала головой, всё ещё испуганно косясь на
живоглота.
«Что ж, — подумал я, прежде чем двигаться обратно. — Это всё
меняет. Вернуть её Пирогову надо, без него она не поправится, но их
обоих надо доставить в безопасное место. А где у нас самое
безопасное место?»
— Мне ещё Вадим говорил, что меня могут попытаться убить, —
проговорила вдруг сестра, глядя мне прямо в глаза. — Это всё из-за
Лимба. Мы с тобой опасны, Рус.
— Ничего не бойся, — ответил я и шагнул обратно туда, где
оставил Пирогова и его сына. — Я всё устрою.
Путешествия в знакомые места через Лимб действительно занимали
мгновение. Если точно знать, где хочешь оказаться, то пространство
словно складывалось, подчиняясь воле, и переносило в нужное
место.
— Позаботьтесь о Веронике, — сказал я Пирогову, склонившемуся
над сыном, который до сих пор находился без чувств. — Мне нужно
подготовить вам безопасное место.
— Постой, — прохрипел Алексей Сергеевич, и я понял, что он
буквально на грани возможностей. — Триста четырнадцатая палата, —
он сглотнул и посмотрел на меня с мольбой. — Там Воронцов, он очень
важен империи, и мой сын Фёдор.
Я уже хотел было покачать головой и отказаться, но Пирогов
положил мне руку на плечо.
— Пожалуйста, — проговорил он едва слышно. — Я вам по гроб жизни
буду обязан.
— Хорошо, — решился я и огляделся. — Только присмотрите за
сестрой, ей может угрожать опасность.
— Я знаю, — кивнул тот и посмотрел мне в глаза. — И позабочусь о
ней.
Мне срочно надо было научиться входить в Лимб так, чтобы это ни
у кого не вызывало вопросов. Сейчас я бессовестно пользовался общей
нервозностью и рассеянностью, но быть уверенным в том, что никто не
заметил моего исчезновения, не мог.