И что мне теперь с этим делать? Ума не приложу.
Малодушно надеялся, что с Маринкой смогу отвлечься от паршивых мыслей, но, кажется, стало только хуже. Я понял, что как одержимый придурок хочу её, Веру. Хочу попробовать на вкус её губы – они наверняка сладкие, я в этом даже не сомневаюсь. Хочу прикасаться к ней, чувствовать её запах. Хочу знать о ней всё, и даже то, чего она сама не знаем.
Наверное, это грешно желать замужнюю женщину и где-то там меня наверняка покарают. Что ж, плевать! Я никогда не был праведником.
– Макс, что с тобой происходит? – обиженно надула губы Марина. – Тебя в последнее время будто подменили. Летаешь непонятно где и, вообще… Ты что, меня разлюбил?
Фигасе! Вот это заявление!
– А разве я когда-то говорил тебе о любви, Мариш?
Знаю – жестоко. Но лучше сразу расставить все точки и обозначить границы, чем потом расхлёбывать последствия.
Марина красивая девчонка, живая и немного стервозная. Мне это нравилось. Да и в постели с ней не было скучно, что тоже немаловажно. А самое главное то, что в ней не было вот этих закидонов: «люблю», «жить без тебя не могу» и всё такое прочее. Нам просто было хорошо вместе. Ну, по крайней мере мне так казалось.
– Нет, – она растерянно заморгала глазами. – Но я думала…
– Не забивай свою голову этой фигнёй. Ты же сама говорила, что за свободные здоровые отношения. Ну вот и всё: просто расслабься и получай удовольствие. Нам ведь хорошо было, зачем усложнять?
Маринка насупилась, но продолжать тему не стала, пристроилась у меня под боком и задремала. А я лежу и думаю: надо завязывать с ней. Раз она начала фантазировать себе лишнее, ни к чему хорошему это не приведёт. Тем более теперь, когда у меня наметились совсем другие планы.
***
– Сегодня уже намного лучше: и произношение, и грамматика. Ты меня радуешь.
– Лишь бы отец был рад, – как-то недобро усмехнулась Алёна. – Ему же это больше всех надо.
Сегодня суббота, выходной, и я в доме Ивлевых. Вчера у меня не получилось провести занятие с Алёной, потому что приболела Соня и я весь день провела с ней дома. Занятий в универе в этот день слава Богу не было, поэтому мне удалось отпроситься, а в воскресенье обещала приехать мама.
– Почему? – удивилась я. – Разве ты не хочешь поступать на иняз?
– Это отец хочет. А мы, верные рабы, вынуждены ему подчиняться, – Её слова прозвучали с едким сарказмом, что не могло не удивить. – Отец привык всё контролировать. А ещё больше он любит сам за всех всё решать: что носить, с кем дружить и как жить.