Да-а, нехило меня так зацепило. Просто офигеть, не встать!
Вот смотрю на неё сейчас и понимаю, что влип по самые уши.
Мне нравится в ней всё: от мягкой улыбки, до хмурых бровей, когда она злится. И даже то, как она забавно смущается – меня заводит до одури. Сам не пойму, что за фигня со мной творится, почему меня заклинило на ней?
И, казалось бы, зачем, ведь она замужем и у неё ребёнок?
Это просто помешательство какое-то!
Что же ты сделала со мной, колючка?
А губки у неё сладкие, как я и предполагал…
***
– И всё-таки она классно сохранилась. Даже не скажешь, что ей тридцатчик, да?
– Не тридцать, а двадцать восемь.
– Да один фиг, какая разница? В двадцать восемь выглядеть на двадцать… уметь надо!
Маринка со своими подружками шушукались на соседней парте. Я не сразу понял о ком они, а когда до меня дошло, что это они Вере кости перемываю – тут же прислушался.
– Может она секрет какой-то волшебный знает? – предположила Катюха Черкасова, лучшая подруга Маринки. – Масочки там всякие или… Может, у неё пластика?
– Ага, точно, у неё же муж хирург. Вот и подретушировал её личико. Сто пудов! – закивала Маша Копылова, заискивающе поглядывая на Марину и будто ожидая её одобрения.
Прихлебательницы, блин, хреновы!
– Даже не сомневаюсь, – фыркнула та и скривила губы. – Слишком идеальная и ненатуральная. Я даже не удивлюсь, если она седые волосы красит.
Девчонки громко засмеялись, привлекая к себе внимание всей группы, ну и Веры, разумеется.
– Девочки, давайте немного потише, – сделал она им замечание. – Я объясняю новый материал и, если вы сейчас всё не поймете – на экзамене придётся туго.
– Да кому всё это нужно, Вера Алексеевна. Похоже только вам, – с насмешкой выдала Маринка. – Вы действительно думаете, что кому-то интересна эта лабуда?
– Экзамен мы всё равно Царёвой будем сдавать, – хихикнув поддакнула Машка.
– А уж с ней-то мы как-нибудь договоримся. Можем себе позволить, – говорит Марина, нагло глядя Вере в лицо. – Так что… зря вы тут стараетесь.
Взглянул на Веру. Видно было, что она растерялась, не ожидала подобного. Ну ещё бы: если бы мне кто-то сказал, что я тут просто пыль гоняю – дал бы в челюсть «умнику» и весь разговор. А она… Ей какого?
Маринка совсем охамела. Что она несёт, дура!
Стиснув челюсть от злости, я чуть не закипел, как чайник.