– Нет, Аякс! Будь человеком! – взмолился папа. – Моя дочь – это все, что у меня есть. Все, что осталось! Забирай у меня все что хочешь. Хоть жизнь! Только отпусти мою дочь.
– Нет, – безжалостно ответил Аякс. – Я много раз тебя предупреждал. Если ты меня не услышал, значит, будешь учиться на своих ошибках. А девчонка твоя у меня целее будет. Спрятать ты ее не сможешь – мозгов не хватит. А вот если она достанется кому-то другому, то ее просто продадут и все. Ты это знаешь. Я тебя сто раз об этом предупреждал.
– Я прошу тебя... пожалуйста, – не сдавался папа, а у меня сердце сжалось от его страданий.
– На этом все, – жестко подытожил Аякс. – Хватит прятаться и вернись в свою квартиру. Завтра к тебе человека своего отправлю. Будем все оформлять.
На этом папа промолчал. Наверное ему было уже очень тяжело говорить.
– Поговори с дочуркой, – расщедрился Аякс и передал мне телефон. – У вас две минуты.
Я лихорадочно схватила телефон и быстро заговорила:
– Пап, папочка!
– Димочка, – выдохнул он, осознав свое полное поражение. – Прости меня, золотко. Я не сдамся. Я постараюсь тебя вытащить.
Его голос был пустым. Хоть он и пытался меня обнадежить, но только что как будто сам сдался.
– Пап... – мне стало страшно.
А вдруг с ним что-то случится? Вдруг он заболеет? Сердце не выдержит?
– Пап, – решительно заговорила я. – Пожалуйста. Ты мне очень нужен. Если с тобой что-нибудь случится... Я больше не смогу, понимаешь? Пожалуйста, давай продержимся...
Я не знала как мне объяснить свое беспокойство.
Впервые в жизни я не чувствовала себя папиной дочкой. Не чувствовала себя под его надежной защитой. А все как будто перевернулось с ног на голову. И теперь мне нужно было быть сильной для моего папы.
– Пап, – уже не так жалобно продолжила я. – Я все сделаю. Для тебя. И буду делать дальше. Только, пожалуйста, не бросай меня. Я не смогу без тебя. И... Пап, если с тобой что-то случится, я тебе никогда этого не прощу! Поэтому, просто разберись с квартирой и сделай то, что от тебя требуют. А я буду делать то, что требуют от меня. Давай сохраним себя друг для друга.
Пока я говорила, я ужасно боялась, что мое время кончится, или что папа меня не поймет, поэтому мои мысли были сбивчивыми и рваными.
Я пыталась объяснить ему, чтобы он не тратил силы на горевание по мне. И не делал глупости чтобы спасти меня. Я надеялась, что как бы тяжело ни было, но нам удастся откупиться.