Под
«небольшим усилием» барон, несомненно, понимал смерть испанской
девчонки. Впрочем… Что ему эта чужестранка, если речь идет о
будущности его сына? А окровавленный нож в руках пьяницы-графа
лучше всего будет свидетельствовать о его вине. Эти выскочки
Зарлуи, которые ничем не лучше Виссенов, не получат их Релинген. А
еще он, фон Виссен, сможет носить свою шпагу уже по праву. И его
сын будет воспитываться вместе с принцем. Барон прав — когда-нибудь
мальчик, рождение которого они сейчас ожидают, станет их
господином, и стоило заранее подумать о будущем свой семьи в этом
новом Релингене.
— И никаких
испанцев, фламандцев, австрийцев и прочей шелупони, — громогласно
продолжал вещать барон.
Старик не
стеснялся в выражениях, а молодой человек благоразумно не возражал
своему господину.
— Все,
кажется, — старик поднял руку, призывая к молчанию, которого,
однако, не требовалось. Спутник барона кроме пары фраз более не
обронил ни слова. Но, повинуясь жесту господина, прислушался. Из
хижины явственно донесся детский плач.
Старик
хлопнул молодого человека по плечу:
— Что ж,
пойдем приветствовать его высочество принца Релингена!
Молодой
человек вновь не посмел возразить и даже не попытался сказать, что
невестка барона вполне могла родить дочь. Вместо ответа он с
поклоном отворил дверь, пропуская своего сеньора вперед
— Ну? —
требовательно вопросил старик, и молодая женщина — жена открывшего
барону дверь управляющего, протянула деду новорожденное
дитя.
Если бы
невольная повитуха дала в руки барона ядовитую змею, он не отпрянул
бы с большей резкостью и отвращением
— Что это?
— гневно вопросил он, обращаясь к обеим женщинам.
Молодой
человек взял на руки внучку барона Метлаха.
— Девка!
Опять девка! — ругательства, которые изрыгал старик, были поистине
страшны. В конце концов, речь барона сделалась почти бессвязна, и
молодой человек мог лишь уловить, что Всевышний, видимо,
прогневался на его семью, наградив обоих его сыновей абсолютно
никчемными дочерями Евы.
Пена
выступила на губах барона, жилы на висках вздулись. Казалось,
старик сошел с ума. Полубезумным взглядом он обвел хижину и
внезапно резким движением схватил лежащего в корзине у ног
«повитухи» ребенка. И, не успели родители хотя бы шевельнуться,
столь же порывисто всучил сверток своей невестке.