Плачу, но не ощущаю слез. Будто они куда-то впитываются. Вся плавлюсь. Душа на части рвется, распадается на мелкие осколки.
Мне кажется, будто надо мной сами демоны из преисподней столпились.
Они трогают, утаскивают на самое дно. Шепчутся мерзкими голосами. Шипят, смеются, издеваются.
«Нет, не трогайте меня. Не смейте».
Одно движение, резкое, неконтролируемое. Не могу сдержать громкого крика. Ора. Отчаянного, бешеного, дикого.
Мечусь как зверь в клетке. Хочу матом заорать, дать мне сдохнуть. Исчезнуть. Навсегда забыть о том, что я сейчас чувствую.
Как меня разрывает и снаружи, и внутри.
Сквозь пелену до меня доносятся какие-то посторонние звуки. Быстрые, непонятные.
- Инна… что с… Быстрее капельницу… Нет-нет, переверни… Она должна сама…
Странные фразы. Незнакомые голоса. Жутко страшно. Невыносимо больно.
Болит каждая моя клеточка. По-прежнему не могу пошевелиться.
Не могу говорить. В голове полная каша. Глаза ничего не видят.
Даже имени своего не могу вспомнить. Как будто кто-то повесил непроницаемую ткань на мои воспоминания.
Не знаю, сколько времени прошло. Сколько часов, дней или недель я провела между жизнью и смертью. То приходя в сознание, то снова его теряя от нестерпимой боли.
Ужасы, кошмары вспышками, как цвета в калейдоскопе сменяются один за другим. Яркие и мутные. Приносящие страх и полное опустошение. Невыносимое, темное, мрачное отчаяние. Режет по живому. Убивает мучительно, с неким извращенным удовольствием.
- Инна… Инна, ты меня слышишь?
Мужской приятный голос. Ласкающий слух. Зовет по имени. Неужели меня? Но как… что… Я же не знаю, кто я такая. Не знаю, что со мной. Почему… где… как…
Из груди вырывается тяжелый стон. Пытаюсь поднять веки. Бесполезно. Передо мной непроглядная тьма. Кажется, будто по голове кто-то бьет отбойным молотком. Она раскалывается. Разламывается.
И боль. Опять эта чертова боль. Она везде. Во мне. Вокруг меня. Она тащит на самое дно.
- Это я. Феликс. Ты знаешь меня? Узнаешь по голосу?
Какой еще Феликс? Что за глупое имя? Как у чертового кота.
Стараюсь повернуть голову на звук его голоса. Не выходит. Трудно. Невыносимо.
- Мистер Романов, да вы с ума сошли! - его кто-то ругает. Причем так громко, что мне это неприятно. - Пациентка только-только в себя начала приходить, а тут вы со своими допросами.