Скажу лишь, что в какой-то момент смирно лежать я уже не смог.
Невидимые ядовитые сколопендры, ползающие под кожей, сводили меня с
ума.
Я катался по земле, бегал, спотыкаясь о корни деревьев, прыгал,
как чокнутый кузнечик, избивал деревья, разбивая в кровь кулаки и
обламывая ветки, кричал, срывая голос, матерился так, что,
наверное, даже бывалые морпехи покраснели бы, даже пинал со всей
силы здоровенные булыжники, ломая себе об них пальцы на ногах. Это
не приносило облегчения, лишь добавляло новые оттенки боли к уже
существующей симфонии агонии. Я не мог нормально осознавать ничего
вокруг, не понимал что и зачем я делаю. Просто пытался как-то
инстинктивно отвлечься от этого поглощающего сознания ощущения,
словно пытаясь убежать от собственного тела.
Конечно, я умел медитировать и абстрагироваться от боли. Меня
этому специально учили, и у меня, с моей поломанной способность,
была обширная практика. Однако, к сожалению, для вхождения в
медитацию и контроля над ощущениями требуется концентрация. Хоть
какая-то минимальная осознанность, которой у меня на тот момент не
было, словно мой разум был затянут плотным туманом. Со стороны я,
наверное, был похож на беснующиеся, заражённое бешенством животное,
которое для забавы облили бензином и подожгли.
Но всё когда-нибудь кончается.
Где-то через час, у меня закончились силы физические, и я снова
упал ничком на землю. Потом, когда солнце село, окрасив небо в
кроваво-красные тона, и лес погрузился в сумерки — закончились силы
ментальные, и я снова потерял сознание, провалившись в блаженную
темноту.
Когда оно вернулось, вокруг уже было совсем темно. Боль, к
счастью, слегка отступила, словно отлив после шторма, вернув мне
некоторую ясность мысли. Я тут же воспользовался этим, уйдя в
неглубокую, но всё-таки медитацию, и попытался тщательно
проанализировать ситуацию.
Я оказался один в совершенно диком лесу. Вокруг настолько темно,
что я даже не мог нормально различить свои пальцы на вытянутой
руке. У меня были многочисленные внутренние повреждения по всему
телу и нет никаких инструментов или оружия. И я понятия не имел в
какую сторону мне идти, чтобы выйти из леса к цивилизации.
А ещё жрать охота, да так, что желудок, кажется, готов был сам
себя переварить.
В общем ситуация рабочая.
Зрение мне частично заменяет сфера абсолютного контроля,
инструменты и оружие можно изготовить, а к цивилизации я рано или
поздно, но вышел бы, если не ходить кругами. Главная проблема — это
моё физическое состояние. Я даже просто ровно стоять не мог,
множество мышечных и соединительных волокон оказались окончательно
порваны из-за приступа болевого бешенства. Каждое движение давалось
с невыносимой болью и трудом, ходить мог только от ствола до
ствола, про бег и поднятие тяжестей даже думать не пытался. Но я
рифтер, наши и не из такой жопы выбирались.