- Вот и не грусти, лучше возьми
кренделек, с вишневым кремом, как ты любишь.
Умела тетка Катарина меня успокоить.
Особенно своими крендельками. Такое объедение, что любая печаль не выдержит и
деру даст.
- А что, правда, они уже ходят и
проверяют? – Спросила я, отпивая глоток кофе.
- Правда, - кивнула она. –
Бургомисторша волком воет – не подошла их дочка, и банкиршу не взяли. Никого
еще не выбрали. А уж как все надеялись, платьев нашили, драгоценности
начистили, не хуже, чем я свой чайник
драю. Фу-ты, ну-ты!
Мы засмеялись, и казалось, моя
печаль отошла, да только рано. Я съела один кренделек, второй, потом завертела
головой, оглядывая посетителей кофейни, а уже после бросила взгляд в окно,
выходящее на улицу.
И увидела, как к нашей лавке подошли трое
незнакомых господ. Важных, в дорогих сюртуках и шляпах, даже через окно это
было видно. Один из них держал в руке трость с серебряным набалдашником. У другого
на носу стекло монокля, сверкающее на солнце. Говорят, штука магическая. Третий
был скромнее, больше похож на секретаря или помощника.
Они встали у витрины, где у нас разложены
самые привлекательные вещицы, о чем-то поговорили, и все трое вошли в нашу
лавку. Как я не подавилась крендельком, не пойму!
- Это они? – Не поворачивая головы,
спросила я. И услышала.
- Они, детка, - тетка Катарина,
оказывается, тоже смотрела на дверь нашей с отцом лавки. И ее лицо, ставшее
вдруг бледным, меня напугало больше всего.
- Я должна идти, - сказала я,
отставляя чашку. И увидела, как сверкнули глаза хозяйки.
- Ненормальная?! С ума сошла?! Сиди,
и даже не думай.
- Почему?
Тетка Катарина нависла над стойкой и
тихо, но с яростью в голосе зашипела.
- Сиди, я тебе сказала. Пока не
увидим, что они уходят. Поняла?
- Да что будет-то? – Меня
потряхивало, я вздохнула и огляделась. – Если с отцом что-то случится, я не
переживу. По крайней мере, я смогу их отвлечь, заговорить, если надо, начну
выкладывать товар, зубы заговаривать.
- И не думай! Отец – не мальчик, сам
знает, как надо зубы заговаривать.
- Нет, тетка Катарина, у меня душа
не на месте, - я поднялась и кивнула ей. А она закачала головой, точно
механическая кукла, и такая тоска стояла у нее в глазах, такая боль и кручина, что я быстро
отвернулась. Ох, как это странно.
- Постой, - крикнула она. – Не
заходи через дверь, зайди с калитки и проберись в дом с черного входа.
Послушай, что они говорят, и если все нормально, то и не показывайся им на
глаза.