- Кушай, кушай, тебя надо, -
поглядывала на меня старушка, которая еще со вчерашнего дня закармливала меня
вкусностями.
Мы, переглядываясь, ели. Я – сжимая
вилку толстой перчаткой, а Клари – аккуратно и изящно отставив мизинец, словно
на приеме у губернатора. Не скажешь, что простая нянюшка.
- Пойду-ка, яйца в курятнике соберу,
- громко проговорила повариха Вильямина и подмигнула своей помощнице Фрине.
- Сплетничать пошли, - шепнула
Клари. – Сейчас весь дом будет знать, как ты в перчатках шарлотку кушаешь.
Я вздохнула. Пусть сплетничают,
мне-то какое дело.
За окном процокали копыта лошади,
отстукивая беспорядочный ритм по камню парадного крыльца дома. Нянюшка
нахмурилась, шустро подскочила и выглянула в приоткрытую створку.
- О, вестовой с донесением, -
сказала она и опять села за стол.
- Наелась, - откинулась я на спинку
стула. Что же такое, съела столько, сколько за три дня не осилить.
- А ягоду? Ешь.
- Не хочу, - замотала я головой.
Хотела встать, но увидела в дверях слугу, кажется, его имя – Тиан.
- Леди, вам письмо, - сказал он и
протянул мне конверт. Я взяла, неловко удерживая его перчаткой. Посмотрела на
строчку отправителя и узнала подчерк отца.
- От папы, - воскликнула и вскочила.
– Я пойду.
- Иди уже, - кивнула нянюшка.
В комнате, на столике увидела
ножичек для писем, удобно. Неловко распечатала послание и села на кровать,
впившись глазами в дорогие, толстобокие буквы.
Читала долго, хмурилась, вздыхала,
раздраженно отбрасывала листок, и опять возвращалась к письму, покусывая губы.
Новость обо мне разлетелась по
Ноурсу со скоростью стрелы. Отец, чтобы избежать расспросов, заперся в лавке.
Достаточно было того, что меня увидела мистри Улинтас, первая сплетница нашего
города. Вот и не верь после этого в злое провидение.
Она во всех подробностях растрещала
как сорока о том, что трое солидных господ запихивали в карету дочь артефактора
мистра Стрина. Ух, что тут началось! Двери нашей лавки разве что не разнесли,
все знакомые и мало знакомые приходили узнать, расспросить, посочувствовать или
позлорадствовать – отец уже и не знал, потому, что заперся. Так они заняли
места напротив, в лавке тетки Катарины. А та – как рыба сом на дне озера,
молчит и пожимает плечами, мол, откуда мне знать, видеть не видела и не слышала.
И так весь вчерашний день.